— Лейтенант Рипли опасается, — вступил он в разговор, — что пока мы не кремируем тела, опасность распространения инфекции будет сохраняться. Да, я сказал, что по моим данным труп безопасен и не несет никаких признаков заражения. Но вы же понимаете, насколько совершенны имеющиеся в моем распоряжении приборы и насколько высока моя репутация как специалиста в области космической медицины.
Эндрюз согласно кивнул, и Клеменз продолжал:
— Поэтому, если я утверждаю, что труп не представляет собой опасности с точки зрения распространения инфекции, это еще не значит, что так оно и есть. Мне представляется наиболее вероятным, что ребенок просто захлебнулся, но без квалифицированной судебно-медицинской экспертизы сказать это с полной уверенностью невозможно. Я не боюсь показаться непоследовательным и думаю, что было бы крайне неразумно не учитывать малейшую возможность распространения мутантного вируса внутри комплекса. Полагаю, что и члены бригады по расследованию не будут обрадованы, узнав о таком развитии событий. Это может заставить их держаться подальше от планеты, а мы ведь очень дорожим нашими редкими гостями, или я не прав? Я уж не говорю о том, что вспышка эпидемии, из-за которой космическим десантникам пришлось бомбить Ахеронт, изрядно попортила бы ваш послужной список, не так ли? Но, конечно, это только в том случае, если вы останетесь в живых и будет смысл беспокоиться о вашей репутации.
Теперь Эндрюз окончательно растерялся.
— Но замораживание трупов должно гарантировать безопасность от любых вирусов.
— Не обязательно, — возразила Рипли.
— Откуда вы знаете, что не гарантирует?
— Речь идет о сложных биоинженерных мутациях. А откуда вы можете знать, что замораживание обеспечит безопасность от таких вирусов?
Начальник колонии беззвучно выругался, а на его лице отразилось еще большее беспокойство.
— Сейчас в комплексе находятся двадцать пять заключенных. Они присматривают за комплексом и всем, что тут имеется. У каждого есть Y-хромосома. Тут собрались воры, насильники, убийцы, казнокрады, поджигатели, торговцы наркотиками, растлители малолетних… в общем, отбросы общества… — сказал он и помедлил, давая Рипли возможность переварить все сказанное. — Правда, здесь эти подонки стали верующими. Может показаться, что теперь они превратились в ангелов, но я придерживаюсь иного мнения и не считаю, что они вдруг стали совсем ручными. Тем не менее я не отрицаю благотворный эффект веры и поэтому стараюсь не оскорблять их религиозных чувств. Они с благодарностью воспринимают мою терпимость, а взамен я получаю гораздо более спокойную обстановку, чем можно было бы ожидать в таком обществе.