— Дитя и взрослый мужчина покинули этот мир, — продолжал бубнить Эндрюз. — Пусть тела их изувечены, но зато души бессмертны и будут жить вечно.
Начальник колонии замолчал, и заключенные повернулись к Диллону. Тот торжественно, нараспев заговорил:
— Мы, страждущие, можем задать вопрос: почему? Почему наказываются невинные? К чему эти жертвы? Зачем эта боль? Но Господь не дает обещаний, не объясняет причин. Просто одних он призывает к себе раньше, других — позже.
Поднимавшийся из плавильной печи невыносимый жар заставил заключенных, стоявших на стреле подъемного крана, поторопиться. Они раскачали мешки и сбросили их в печь, поспешно отступив туда, где было менее жарко. Мешки несколько раз перевернулись в воздухе, и их поглотило адское пламя. Лишь у края печи на мгновение взметнулся высокий язык огня.
Рипли пошатнулась и, чтобы не упасть, схватилась за руку Клеменза. От неожиданности тот тоже чуть было не потерял равновесия, но, к счастью, удержался на ногах и поддержал женщину. На этот небольшой эпизод обратили внимание все заключенные, но в глазах мужчин была не зависть, а лишь сочувствие. Только Диллон, заканчивая свой панегирик, ничего не заметил.
— Но эти отошедшие в мир иной души никогда не познают тех трудностей, печалей и боли, которые еще не раз встретятся на жизненном пути каждого из нас, кто останется здесь. Поэтому мы с легким сердцем расстаемся с телами умерших. Ибо в каждом семени есть обещание цветка, и в каждой смерти, как бы ни был мал умерший человек, всегда таится новая жизнь. Новое начало.
В морозном, туманном воздухе скотобойни, среди подвешенных на крюках туш что-то зашевелилось. Тяжелая буйволиная туша дернулась, потом бешено затанцевала на цепях.
Никто не видел, как разбухло и раздулось брюхо туши, как расправилась и натянулась шкура, пока не стала походить на оболочку дирижабля. Никто не видел, как в конце концов внутреннее давление будто взорвало шкуру, разбросав по всему помещению куски мяса, жира, внутренних органов, печени, желудка и обрывки кишок, похожие на свернувшиеся в клубок веревки. И что-то еще.
Это что-то приподняло голову, судорожно распрямилось. С врожденной целеустремленностью небольшое чудовище медленно развернулось, знакомясь с обстановкой. Оно уже охотилось: сначала довольно неуклюже, потом все быстрей и быстрей уверенно помчалось по скотобойне в поисках жертвы. Оно обнаружило отверстие в стене, быстро осмотрело его и исчезло в темном воздуховоде.
С момента, когда чудовище вырвалось из туши, и до его исчезновения в воздуховоде прошло меньше минуты.