Рипли отвернулась:
— Нет, не хочу. Ты подумаешь, что я сошла с ума.
Потом ее внимание привлек Голик. В кататоническом состоянии он стоял в дальнем углу и отсутствующим взглядом смотрел на стену. Сейчас он выглядел чуть лучше, чем в тот момент, когда его привели в лазарет.
— Это немножко нечестно, — пробормотал фельдшер. — Как ты себя чувствуешь?
Рипли облизала пересохшие губы.
— Не блестяще. Подташнивает и живот болит. Очень противно.
Клеменз выпрямился и кивнул, как бы подтверждая собственные мысли.
— Это последствия шокового состояния. Ничего удивительного, если учесть, что тебе пришлось пережить. Остается только удивляться, что ты не стоишь рядом с Голиком, уставившись в стену.
Клеменз подошел к Рипли, бегло осмотрел ее, потом направился к шкафчику и принялся рыться среди многочисленных склянок.
— Думаю, лучше всего дать тебе другой коктейль.
Клеменз взялся за шприц, но Рипли остановила его:
— Нет. Мне нужно быть начеку.
Ее глаза машинально обследовали возможные пути проникновения чужой твари в лазарет: решетки вентиляционных отверстий, двери. Но она никак не могла сосредоточиться, и даже очертания предметов расплывались перед ее глазами.
Подошел Клеменз со шприцем.
— Посмотри на себя. И это ты называешь "начеку"? Ты же едва держишься на ногах. Человеческий организм — чертовски эффективная машина, но всего лишь машина. Если от нее требовать слишком многого, недолго и до опасной перегрузки.
Рипли закатала рукав.
— Не учи меня. Я знаю, когда и чего могу от себя требовать. Давай свой коктейль.
По-прежнему стоя в углу, Голик забормотал:
— Не понимаю, почему меня всегда ругают. Странно, правда? Я, конечно, не идеальный человек, но, ей-богу, не понимаю, почему одни люди всегда стараются обвинить в своих маленьких бедах других.
— Очень глубокая мысль. Спасибо, Голик. — Клеменз улыбнулся, наполнил шприц и проверил уровень.
В ожидании укола Рипли случайно взглянула на Голика. К ее удивлению, тот обернулся и оскалился бессмысленной, идиотской улыбкой. Рипли с отвращением отвернулась; ее мысли были заняты более важными проблемами.
— Ты замужем? — неожиданно спросил Голик.
Рипли даже вздрогнула.
— Я?
— Тебе обязательно надо выйти замуж, — серьезно заявил Голик. — Завести детей… Ты симпатичная девушка. У меня таких было много. Только не здесь, на Земле. Они любили меня. И ты тоже умрешь.
Голик замолчал и задумался, насвистывая незамысловатую мелодию.
— Ты не ответила на его вопрос, — сказал Клеменз.
— Какой вопрос?
— Ты замужем?
— Зачем тебе это знать?
— Просто интересно.
— Нет.
Клеменз подошел к ней с готовым шприцем.