— Да, я решила изменить свое прошлое, там было слишком много потерь, и создать новое будущее, — пожала плечами Хортица.
Только ветер, играя с листвой, сопровождал молчаливый путь каждой из них. Погруженные в себя, жрицы разбрелись по оливковой роще, прокладывая путь от дерева к дереву, повинуясь внутреннему зову, идя туда, куда вел их клубок, куда вела их чужая судьба.
Арис поразилась, сколько поворотов, сложных путей, запутанных ситуаций было в судьбе Хортицы. Казалось, ее клубок вел в самую гущу деревьев, туда, где было труднее всего пробираться. Исцарапав руки и ноги, Арис устала настолько сильно, что сомневалась, сможет ли смотать свой клубок. Но где-то ее уже звал голосок Хортицы, и она ответила, помахав рукой, чтобы показать, где заканчивается ее клубок. Они поменялись местами. Арис постояла задумчиво около своего клубка и стала осторожно сматывать его, переходя от дерева к дереву, где-то наклоняясь к земле, где-то пробираясь под склонившимися ветвями, стараясь не порвать тонкую нить, а аккуратно разматывать все непонятно откуда появившиеся узелки, которых с каждым шагом становилось все больше.
В какой-то момент Арис захотелось разорвать нить. Она разозлилась и подумала, что ее любовь слишком запутана и сложна, легче всего порвать и уйти свободной, бросив все. Но тут ей на ум пришли сказанные как-то Мадруком слова: «Ты можешь убежать, но ты не сможешь спрятаться», — и она поняла, что от судьбы не уйдешь, и само собой все не распутается, и придется самой находить решения и искать выход из тупика. И опять она начала распутывать узелки, сматывая клубок своей судьбы. Она дошла до конца и уже начала развязывать последний узелок, когда чьи-то руки накрыли ее руки и она услышала голос Мадрука:
— По-моему, твоя судьба привела тебя ко мне.
— Что ты тут делаешь? — шепотом спросила Арис, оглядываясь и боясь, что их увидят, но Хортица постаралась так далеко запрятать ее клубок, что вокруг никого не было видно. — Как ты меня нашел?
— По запаху, — ответил Мадрук и вдруг прислонил ее к дереву, отодвинул легкую ткань кофточки и, положив свою руку на грудь, стал ее ласкать.
Вновь оцепенение охватило Арис, словно, когда он касался ее, вся сила сопротивляться куда-то исчезала, в голове опять стало темно, она плавилась и растворялась от его сильных и в то же время нежных прикосновений, внизу все стало влажным от желания и запульсировало от наслаждения. Он придвинулся ближе, и она почувствовала, насколько сильным было его желание, превращая его фаллос в стальной жезл. Почувствовав, что она это заметила, он прошептал: