Улыбнувшись, она устремилась навстречу правителю и, почтительно склонив голову, произнесла:
— Я, Арис, верховная жрица храма Луны, приветствую тебя, правитель.
— Я, Мадрук, правитель Кносса, приветствую тебя, жрица. Мы хотели бы преподнести в дар храму молодую волчицу, привезенную из дальних стран. Говорят, что волчица — священное животное Луны.
Арис почувствовала, как от звука его голоса по телу пробежала странная дрожь.
«Стоп», — опять приказала она себе, стараясь оставаться спокойной и собранной, наблюдая, как двое слуг ввели в зал серо-белое поджарое животное, похожее, с точки зрения жрицы, на собаку. Блеск зеленых глаз волчицы спорил с блеском изумрудов, украшавших роскошный ошейник.
— Спасибо! — улыбнулась она. — Таких подарков храму еще не дарили!
Она отвела взгляд и повторила приветствие сначала жене правителя Тайре, а затем и всем остальным гостям.
— Я надеюсь, что три дня, которые вы проведете в храме, не разочаруют вас. Сегодня вас ждет день очищения и отдыха, завтра — день главного ритуала и пиршество, последний день — день наблюдения за миром и его знаками. Сейчас всех вас проводят в ваши покои, и я жду тебя, Тайра, через час в этом зале.
Арис еще раз почтительно склонила голову в знак прощания.
Правитель
Уходя, Мадрук не смог устоять перед искушением и бросил на жрицу последний взгляд. Он увидел силу и хрупкость, мудрость и наивность, страстность и нежность. Он заметил огонь, вспыхнувший в ее глазах, когда они встретились взглядами. Он вообще многое замечал и чувствовал. Годы занятий энергетическими практиками сделали его сильным и мудрым, но не сделали счастливым. И он старался дать счастье другим: своей стране, своей жене, своим подданным, смирившись с тем, что невозможно иметь все.
Мадрук посмотрел на жену, идущую рядом. Когда-то он любил ее хрупкость, но за последнее время что-то разрушилось, желание больше не бросало их друг к другу. Страсть стала повинностью. Она мечтала о ребенке и страдала, и молилась, и молила его. Он чувствовал себя виноватым и старым, хотя в сорок лет мужчина только набирает полную силу. Он уходил к другим, проводя ночи в горячих объятиях наложниц, но не находил в них того, что могло бы заполнить зияющую пустоту в душе. Правитель снова вспомнил жрицу: что-то неуловимое в ней обещало счастье. «Вздор, зачем мне это надо?» — отогнал он от себя эти мысли.
«Вздор! Зачем мне это надо? — Арис встряхнула головой, стараясь не думать о Мадруке, ожидая его жену. — Я абсолютно счастлива, — попыталась обмануть она себя. — Я несу священное знание, помогая другим, у меня есть сыновья, я знала страсть, но… — она сама поразилась мысли, которая обрушилась на нее со всей беспощадностью правды, — я еще не познала любовь. Я не знаю, что такое любовь к мужчине. Я играла с ними, влюблялась в них, отдавалась им, но еще ни разу никого не любила так, чтобы сердце ликовало и тело трепетало только от одного его присутствия, так, чтобы все страхи и все мысли о будущем растворялись в упоенности моментом, так, чтобы было не важно, что получаешь, а важно было, что отдаешь».