Даллас либо не уловил ее сарказма, либо решил его проигнорировать.
– Девушки не понимают, – начал он совершенно серьезно, – что на самом деле парням хочется знать про их чувства. Им просто не хочется знать ВСЕ про их чувства. Только про какую-то часть.
– О какой части идет речь? – заинтересовалась Зоя. – Хотите узнать, типа, тридцать процентов?
Даллас задумался.
– Может, пятьдесят? – сказал он наконец. – По ситуации. Просто надо, чтобы в конце осталось время поговорить еще о чем-то. Но у вашего брата… у девушек… все всегда связано со всем остальным, так что когда вы начинаете говорить об одном чувстве, то это приводит к другому, а оно – к еще одному. – Он повернул к ней свое открытое, славное лицо. Он говорил совершенно искренне. – Понимаешь? И времени никогда не остается.
Они уже подъехали к Поулбриджу, и Даллас в него завернул. Поулбридж был крошечным всеми забытым поселком в глуши. В нем был всего-то десяток с небольшим домов: кафе, универмаг, сколько-то хибар и красный сортир с прорезанным полумесяцем на двери. Если бы не спутниковые антенны, можно было бы подумать, что сейчас тут 1912 год. Была даже коновязь, чтобы оставить лошадь.
Даллас остановился у магазина, выключил двигатель и повернулся к Зое, видимо, все еще дожидаясь откровений насчет ее чувств.
«Ну и ладно!» – подумала она.
– Ладно, вот основные моменты, – начала она. – Мама злится на то, что я собралась в пещеру. Джона не желает выходить из дома. Он стал, как псих из какой-то пьесы. Я не виделась с Иксом… моим парнем… уже много дней. Извини: я понимаю, что про него ты знать не хочешь. Что еще? Мне не хватает папы. Я никогда не спускалась в пещеры без него. Я даже не знаю, как спускаться без него. – Она заставила себя замолчать. – Вот мои чувства. Какие пятьдесят процентов ты хочешь узнать подробнее?
Надо отдать Далласу должное: он сказал именно то, что следовало:
– Тебе надо сладкого.
Он исчез в магазине, а через пять минут вернулся с пакетом выпечки, который раскрыл на сиденье между ними, словно пиратское сокровище. Там оказалось печенье с шоколадной крошкой, вишневые пирожки и черничные рулетики. Еды было больше, чем на двоих. Зоя развернула упаковку с рулетиком и начала его поглощать, слизывая глазурь с пальцев. Она только теперь поняла, насколько проголодалась.
– Когда закончим с Серебряной слезой, я хочу подойти и посмотреть на Черную слезу, ладно? – сказала она. – Я ее не видела с тех пор…
Она замолчала – и Даллас договорил за нее:
– С тех пор, как мы искали твоего папу?
– Ага, – подтвердила она.
– Ты и правда готова снова туда пойти? – уточнил Даллас.