Но все равно он оставался у ее камеры еще полчаса. Икс уже готов был взорваться от досады, когда Стукач шепотом его окликнул.
– Подойди к решетке! – потребовал он. – Быстро.
Икс послушался.
– Раз, два… три! – скомандовал Стукач.
Он просунул пальто сквозь прутья. Икс схватил его и втащил к себе в камеру.
– Зоя балдежная, – сказал Стукач. – Она сказала, что любит тебя, а я сказал, что ты любишь ее и так далее и тому подобное. Там все нормально. – Он помолчал. – Там в кармане для тебя шоколадный батончик.
– Как мне тебя отблагодарить? – воскликнул Икс.
– Это же просто батончик, парень, – проворчал Стукач.
– Ты меня не понял, – ответил Икс. – Как мне отблагодарить тебя за то, что ты был мне настоящим другом, когда я сам был тебе не особо хорошим другом?
Похоже, эти слова были для Стукача чем-то важны: он некоторое время молчал.
– Да не стоит того, – сказал он наконец.
– Ошибаешься, – возразил Икс. – Очень даже стоит того.
Тут он вдруг кое-что придумал.
Он расстегнул фиолетовую рубашку с причудливой белой строчкой. Он аккуратно сложил ее, постаравшись разгладить замявшиеся места. Она была аляповатая, но он замечал, как Стукач жадно ее разглядывал.
Икс присел на корточки у решетки.
– Раз, два… три! – сказал он.
Он передал рубашку Стукачу. Тот с тихим смехом напялил ее.
– Парень, – сказал Стукач, – я же в ней долбаный красавчик!
* * *
К тому моменту, когда русский наконец убрался восвояси, Стукач уже погрузился в глубокий звериный сон: похождения в Верхнем мире его вымотали. Икс сидел у стены, положив себе на колени пальто. Оно вымокло, когда Стукач упал в нем в реку. Тем не менее, когда Икс уткнулся в него, то почувствовал едва заметный аромат Зоиной кожи. Он обжег его, словно пламя.
Благодаря Джоне Икс знал, что такое шоколадный батончик, и, стремясь отвлечься от мыслей, он сунул руку в один из карманов пальто.
Вместо батончика он обнаружил листок бумаги.
Обе его стороны были покрыты непонятными ему отметками. Тайна их содержания была просто нестерпимой. А вдруг это послание от Зои?
Он спросил, не спит ли Рвач. Он задал вопрос с такой громкостью, чтобы разбудить ее, даже если она спит.
– Я никогда не сплю, – откликнулась Рвач. – Разве ты до сих пор не понял? У меня в голове словно фабрика фейерверков.
– Ты не могла бы кое-что мне прочесть? – попросил Икс. – То, что нашлось у меня в кармане?
– Передавай сюда, – приказала Рвач, – быстрее. Этот странный русский скоро заявится за следующим укусом.
Икс протянул бумагу через решетку и с отчаянно бьющимся сердцем слушал, как Рвач ею шелестит.
– Это какой-то список, – сказала она наконец. – Это что – почерк твоей ляпающей девицы? Да она пишет, как дошкольник. Ошибается в правописании. И что за странная любовь к заглавным «у»?