Зоя нахмурилась и спрятала телефон в карман. Ей надо всего несколько минут, чтобы поговорить с отцом, а потом она перезвонит Джоне. Через несколько минут все изменится. Икс будет рядом.
– Что там? Это был Джона? – спросил ее отец.
Голос у него чуть дрогнул.
– Не смей даже имя его называть! – приказала ему Зоя.
Ее отец кивнул. Он стоял в углу сарая, обхватив свою тощую грудную клетку руками, словно пытаясь себя утешить. Вид у него был такой, будто он вот-вот расплачется.
Он настолько слабее ее!
– Как ты меня нашла? – спросил он.
– Тебе слова не давали, – оборвала она его.
Невыносимо было находиться так близко от отца. Воздух казался отравленным. Даже тишина была отвратительной: она питала сама себя и постоянно росла. И в то же время какой-то частице ее существа – той, которую Зоя ненавидела, которую раздавила бы, если бы могла, – хотелось его обнять.
– Зоя, – сказал ее отец, – я не хотел причинить тебе боль.
– Тебе слова не давали! – повторила она. – И уж точно не разрешали нести эту идиотскую дерьмовую чушь!
Однако он не мог остановиться.
– Все было бы хуже, если бы я остался.
– Да неужели? – отозвалась Зоя.
Сам звук его голоса был ей противен.
– Все было бы хуже? – крикнула она.
Она распахнула дверь сарая.
– Я не могу здесь с тобой быть! – отрезала она.
Она выскочила обратно на лед. Ее отец последовал за ней. Озеро было расчищено. Оно стало стеклянистым и гладким. Дыры были по всему льду.
Отойдя от него на двадцать шагов, она остановилась и повернулась к нему. У него хватило ума не приближаться.
– Джона бил себя кулаком в грудь, чтобы сердце перестало болеть, – сказала она. – Что-то могло быть хуже этого?
– Нет, – тихо признал ее отец.
– Я чуть не убилась в пещере, чтобы копы спустились за твоим телом, – продолжила она. – Хуже могло быть?
– Нет, – снова сказал он.
– У мамы не было жизни, пока ты был «живой», – бросила она, – а теперь ее тем более нет. Хуже могло быть?
– Нет, Зоя, – опять согласился он. – Нет.
– Тебе слова не давали! – закричала она, а потом стала повторять, словно скандируя лозунг: – Тебе слова не давали. Тебе слова не давали.
Ее отец сложил руки шалашиком и спрятал в них лицо. Он рыдал. Это выглядело жалко. Зоя двинулась к нему так решительно, что в его глазах промелькнул страх, и он отступил назад, к сараю.
– Твой лучший друг Стэн? – напомнила она ему. – Он убил двух людей, которых мы любили… кочергой. Хуже могло быть?
Ее отец был явно потрясен.
– Кого Стэн убил? – спросил он.
Зоя позволила его вопросу повиснуть в воздухе. Она не знала точно, хочет ли на него отвечать. Ему слова не давали!