Икс закрыл глаза и услышал, как она отрывает кусок бинта.
– Кажется… – начал было он и замолчал, чувствуя, как у него от смущения вспыхнули щеки.
– Да? – отозвалась Рвач. – Что же тебе кажется?
– Кажется, я… мне кажется, что я влюбился.
Если бы Рвач расхохоталась или ухмыльнулась – или даже промолчала, дав его словам повиснуть в воздухе, он бы закрыл рот на замок.
Она ничего такого не сделала, сразу же сказав:
– Да, мне так и показалось, что тут что-то в этом духе. Иначе ты не нарушил бы столько законов, которым я тебя обучила. Знаешь: я даже была готова к тому, что повелители накажут меня за твои проступки. Если бы они не считали меня безвозвратно погрузившейся в безумие, то вполне могли бы.
– Даже я считал тебя безумной, – признался Икс.
– Ну, а я почти обезумела… на какое-то время, – сказала Рвач. – То есть когда узнала про тот пожар на конюшне. И за тот период я поняла, что казаться безумной бывает полезно.
Она встала и, театрально размахнувшись, выплеснула содержимое миски в коридор. Вода облила заключенных из нижних камер, вызвав потоки ругани. Рвач захихикала и снова села рядом с Иксом.
– Расскажи мне про эту девушку, которую ты любишь, – попросила она. – И быстрее, пока охранник не пришел меня выставить.
– Если бы ты сказала мне, что такой человек существует, – отозвался он, – я бы назвал тебя лгуньей.
– Да неужели? – Рвач выгнула бровь. – Не задумываясь, назови три вещи, которые тебе особенно нравятся в этом удивительном создании.
Икс на секунду задумался.
– Не задумываясь, – напомнила ему Рвач. – Казалось бы, правила игры достаточно ясные.
– Ее отвага, – начал Икс. – Но три – это слишком мало. Я не отдам ей должное.
– Ой, да не ной ты! – одернула его Рвач.
– Ладно, – сказал Икс. – Ее отвага. Ее ляпы. Ее лицо.
– Ляпы?
– Я это описать не смогу.
– Да уж, не надо, пожалуй, – согласилась Рвач. – Ну что ж: все это действительно похоже на любовь… по крайней мере, так мне ее описывали когда-то. Как я уже сказала, любовь – это море, в котором мне не доводилось плавать.
По коридору уже бежал охранник, барабаня дубинкой по решеткам. Рвач приготовила свои вещи, готовясь уйти, а Икс приподнялся на локтях и обвел взглядом камеру.
Ему вернули фиолетовую рубашку со странной белой строчкой: она лежала на полу у двери. Он был поражен, что снова ее видит.
– Какой-то охранник принес ее, пока ты спал, – объяснила Рвач. – То, что твоя мать была повелителем, теперь стало хорошо известной тайной.
Икс снова опустился на пол. Шаги в коридоре звучали все громче. По шарканью приволакиваемой ноги Икс понял, что это – тот русский.