– Что, по-твоему, со мной сделают повелители? – спросил Икс.
– Полагаю, состоится нечто вроде суда, – ответила Рвач. – Дервиш будет требовать, чтобы тебя разорвали львы, или придумает еще что-то столь же драматическое. Тем не менее, ты – невинная душа, и к тому же сын повелителя. Это делает твой случай особым. По правде говоря, я даже не уверена, что повелители имеют право наказывать таких, как ты. Как ты знаешь, существует Высшая Сила, которая управляет этим местом, и повелители дрожат перед Ним… или перед Ней, как мне нравится думать.
Охранник был уже рядом. Рвач поспешно добавила:
– На суде тебе позволят говорить всего один раз. Извиняйся за свои поступки, подбирая как можно более сладкие слова. Возможно, тебе разрешат остаться охотником… и в конце концов отвернутся достаточно надолго, чтобы ты смог навестить свою склонную к ляпам девицу. Ты стареешь в отличие от всех нас. Мне бы очень не хотелось, чтобы ты гнил в этой камере до тех пор, пока на тебе не останется даже кожи, чтобы покрыть кости.
Завершив эту речь, она ласково приложила ладонь к щеке Икса. Ладонь у нее была шершавая, но он ощутил ее тепло.
– Мне было приятно с тобой поговорить, – сказала Рвач. – Я уже много лет не произносила столько внятных слов подряд.
– Спасибо тебе за совет, – поблагодарил ее Икс.
Он искренне улыбнулся и обнаружил, что не готов ее отпустить.
– Рвач, – сказал он.
– Да?
– Мне хотелось сказать, – неуклюже начал он, – …хотелось сказать, что мне очень нравится твое платье.
– О! Благодарю вас, любезный сэр, – отозвалась она с довольным видом и смахнула грязь с истрепавшейся вышивки. – Честно говоря, оно никогда не было мне особенно дорого. Но когда я его зашнуровывала в то последнее утро, я не догадывалась, что одеваюсь на всю вечность.
Русский повернул ключ в двери и вошел в камеру. Лампа слабо освещала его синий тренировочный костюм.
– Пора, – объявил он. – Вечеринка закончилась. А теперь поплачем, у-у!
Рвач прощально кивнула Иксу, после чего скорчила лицо в той маске безумия, которую изобрела для Низин. Казалось, будто в ее теле поселился кто-то совсем другой.
Икс восхищенно смотрел, как она развернулась, зашипела на охранника дикой кошкой и удалилась к себе в камеру.
* * *
Шли дни, но синяки у Икса проходили медленно: его кожа оставалась картой с лиловыми, желтыми и синими пятнами. Тем не менее вскоре он окреп настолько, что мог расхаживать по камере и делать простую разминку. Он продолжал постоянно грезить о Зое, однако ему удалось изменить течение своих мыслей (как город может изменить течение реки) от расставания с ней к тому, как снова ее найдет.