Однако на невзрачные, странным образом скрученные ветви какого-то кустарника старик потратил уйму времени: сначала присматривался, потом тыкал в них палкой, снова наблюдал. Наконец, достал из-за пазухи флягу, плеснул на листья, отчего ветви кустарника потянулись в сторону от путников, освобождая проход на очередную тропинку, уходящую в зыбкий туман. Шмель что-то прожужжал в бороду на понятном только ему языке и направился дальше.
Когда же Санька, проходя за дедом, случайно задел куст рукавом шинели, одна из скрученных веток так резко выпрямилась, что даже быстрая реакция парню не помогла. Упругая лоза успела больно хлестнуть его по руке. Саня отступил на шаг назад, хватаясь за запястье, как вдруг перед его глазами всё поплыло. Он успел простонать слова о помощи и провалился в беспамятство.
Очнулся парень от жгучей пощёчины, след от которой с каждой секундой разгорался всё сильнее. Пахомыч стоял на коленях и суетливо вытаскивал из его руки тоненькие иголки.
– Ничего… Ничего… Я тож по первости на такие натыкался. Двое суток трупом лежишь. А когда очнёшься… во рту словно кошки нагадили… Ты вот хлебни-ка моего отвара, – старик протянул флягу. Санька сделал несколько жадных глотков, и горький привкус сменился кислым, ароматным, словно он только что съел жменю ягод красной смородины.
Ещё через пять минут они двинулись дальше по тропинке, теряющейся в дымке среди болотных топей.
В полдень путники выбрались на твёрдую землю, оставив за спиной зыбкую трясину. Под кривой сосной устроили привал.
– Знаю, ты всё происходящее с тобой воспринимаешь красивой сказкой, – допив морс, вдруг заговорил старик.
– Сказкой? – Санька чуть не поперхнулся, пережёвывая бутерброд с куском мяса. – Какая же это сказка, когда тебя постоянно хотят съесть, раздавить, испарить или, того хуже, превратить в зомби?..
– У каждой монеты есть и третья сторона!
– И какая тут может быть сторона? Тем более третья?
– Тайна рождения Зоны, – тихо произнёс дед, надеясь создать подобающую теме атмосферу.
– Мне пока безразлична эта тайна. Для меня сейчас важнее остаться живым, чтобы суметь вернуться к моей Ане.
– Как скажешь… – Стало понятно, что Пахомыч расстроился. – День на день не приходится…
Он бодро поднялся, готовый идти дальше. Санька, понимая, что разговор и трапеза закончены, быстренько убрал всё в рюкзак и встал рядом со Шмелём. И они продолжили свой путь.
То, что старик показал Сане, оказалось ещё более удивительным, пугающим и привлекательным одновременно. На песчаном речном берегу, поросшем кустами и редкими деревьями, находился правильной овальной формы… участок? Нет. Не пятно, не яма, нет. Плешь – вот подходящее название. Она явно не принадлежала этому вечно осеннему миру: там не было ни травы, ни земли, ни песка – вообще ничего. Зато там, на стенках огромного углубления правильной квадратной формы в окантовке эллипса еще большего размера, была похожая на бурую слизь субстанция.