На самом деле безопасность обеспечивали стоящие в боевой вахте товарищи по ходке: новичок Щуплый и присматривающий за ним Вано Носатый, опытный сталкер и отличный боец, участник нескольких войн между группировками.
Думать о таких сложностях, как предстоящая ранним утром смена постов, не хотелось совсем. Хотелось просто впитывать в себя живое тепло огня, прихлёбывая из алюминиевых кружек крепкий горячий чай, да поддерживать неспешный разговор о том, о сём, наслаждаясь минутами отдыха.
При этом не на шутку беспокоил меня мой приятель Шмель, на отдыхе обычно такой живой и разговорчивый до назойливости, но в последнее время задумчивый, почти не участвующий в общих беседах. Мысли его явно витали где-то там, где товарищам не было места. А ведь мы с ним давние приятели, вместе побывали во многих ходках и через многое прошли. Выручали друг друга столько раз, что взаимно должны, как говорится, друг другу по жизни. Я многое готов был для него сделать, но Шмель не просил о помощи, не рвался рассказать, что за беда с ним приключилась, а молча обдумывал неведомую другим проблему, видно, что-то всерьёз для себя решая.
Подходящий момент вскоре подвернулся. Я подмигнул Калёному, и тот пустил по кругу армейскую флягу со спиртом. Выпили по первой – в благодарность земле, по второй – за тех, кого с нами нет, и ещё по одной – для души. Норму мы держали и лишнего себе не позволяли, но всё же спирт – штука забористая. Шмель постепенно оттаял. Он перестал хмуриться, и, наконец, мы услышали его историю:
– В ту ходку я Толстый лес прошёл на удивление легко, – начал Шмель. – С собаками не встретился, попрыгуна одного только подстрелил, и уже было расслабился, стоя на краю леса и высматривая проход через поле аномалий, когда вдруг повалили на меня мертвяки.
– Зомби? – недоверчиво хмыкнул Калёный. – В Толстом лесу?
– Я и сам никак не ожидал. Видно, гнал их на меня телепат, или уж и не знаю, откуда они взялись. В общем, я на этих уродов несчастных весь боекомплект извёл, они ж прут, не сворачивая, как куклы заводные. Прижали меня в конце концов вплотную к ядовитой луже, даже штык-ножом одного пришлось сработать. И это я только того убрал, который ближе всех подошёл, а за ним ещё подтягиваются. Ну, я последней гранатой крайних положил, свой «калаш» с пустым рожком за спину, шприц антидота прямо через рукав комбеза воткнул, выдавил и ходу.
– Что, прямо по токсичным лужам? – не выдержал я.
– Да-а, прямиком. А что делать было? Через электрическую аномалию я бы не прорвался, а ножичком от зомбаков долго не поотмахиваешься. Так что – в голове гудит, датчик трещит, перед глазами круги разноцветные, ботинки кислотную среду терпят, но дымятся, не ровен час, слабину дадут… Но худо-бедно дорогу различаю, иду, хотя на психику всё это давит неимоверно. Зомби, кажется, следом не полезли. Я, как через лужу перешёл, оглянулся – за мной никого.