Наконец ярость Поттерли угасла, и он остановился среди хаоса обломков и осколков, сжимая в руке согнувшийся стержень.
— Убирайтесь, — сказал он Фостеру сдавленным шепотом, — и не смейте возвращаться. Если вы потратили на это свои деньги, пришлите мне счет, и я заплачу. Я заплачу вдвойне.
Фостер пожал плечами, взял свою куртку и направился к лестнице. До него доносились громкие рыдания миссис Поттерли. На площадке он оглянулся и увидел, что доктор Поттерли склонился над женой и на его лице написано мучительное страдание.
* * *
Два дня спустя, когда занятия кончились и Фостер устало осматривал свой кабинет, проверяя, не забыл ли он еще каких-нибудь материалов, относящихся к его одобренной теме, на пороге открытой двери вновь появился профессор Поттерли.
Историк был одет с обычной тщательностью. Он поднял руку — этот жест был слишком неопределенным для приветствия и слишком кратким для просьбы. Фостер смотрел на своего нежданного гостя ледяным взглядом.
— Я подождал пяти часов, чтобы вы… — сказал Поттерли. — Разрешите войти?
Фостер кивнул.
Поттерли продолжал:
— Мне, конечно, следует извиниться за мое поведение. Меня постигло страшное разочарование, я не владел собой, но тем не менее оно было непростительным.
— Я принимаю ваши извинения, — отозвался Фостер. — Это все?
— Если не ошибаюсь, вам звонила моя жена?
— Да.
— У нее непрерывная истерика. Она сказала мне, что звонила вам, но я не знал, можно ли поверить…
— Да, она мне звонила.
— Не могли бы вы сказать мне… Будьте так добры, скажите, что ей было нужно.
— Ей был нужен хроноскоп. Она сказала, что у нее есть собственные деньги и она готова заплатить.
— А вы… что-нибудь обещали?
— Я сказал, что я не приборостроитель.
— Прекрасно. — Поттерли с облегчением вздохнул. — Будьте добры, не отвечайте на ее звонки. Она не… не вполне…
— Послушайте, профессор Поттерли, — сказал Фостер, — я не намерен вмешиваться в супружеские споры, но вы должны твердо усвоить: хроноскоп может построить любой человек. Стоит только приобрести несколько простых деталей, которые продаются в магазинах оборудования, и его можно построить в любой домашней мастерской. Во всяком случае, ту его часть, которая связана с телевидением.
— Но ведь об этом же никто не знает, кроме вас. Ведь никто же еще до этого не додумался!
— Я не собираюсь держать это в секрете.
— Но вы не можете опубликовать свое открытие. Вы сделали его нелегально.
— Это больше не имеет значения, профессор Поттерли. Если я потеряю мою дотацию, значит, я ее потеряю. Если университет будет недоволен, я уйду. Все это просто не имеет значения.