— Где вы родились, Ангелина Ивановна?
— В Гопре.
— Родители кто?
— Отец на заводе работал, мать — дома.
— Образование среднее?
— С девятого класса пошла работать.
— Куда?
— На завод, к отцу.
— А сколько лет живете в Лиманском?
— Скоро десять. Как разошлась с мужем, переехала в Лиманское и купила хату.
— Дом у вас крепкий.
— Продала в Гопре отцовскую хату, вот и купила.
— А родители где?
— Умерли. Сначала мать.
— Где проживает бывший муж?
— В Донбассе.
— Женился?
— Не знаю. Шляется, наверное.
— Почему купили дом именно в Лиманском?
— Случай подвернулся. Мне тогда было все равно, куда переехать… Забралась под обрыв, — сказала она вдруг жалостливо, — а теперь из этой ямы выбраться не могу.
— У вас есть друзья в Лиманском?
— Нет.
— Почему?
Нюрка развела руками.
— А Даниловна?
— Знакомая. Таких много. Все приятели, пока им выгодно.
— Родственники есть? Братья, сестры?
— Нет.
— А дети?
— Была девочка. Умерла в четыре годика…
— Как вы познакомились с Чемодуровым? — неожиданно спросил Коваль.
Она на миг оторопела — вот оно, начинается!
— Его мне рекомендовал врач. Из Белозерки.
— Как его фамилия?
— Самсонов.
— Откуда вы его знали?
— Он по женским болезням. Я у него лечилась. В Белозерке.
Коваль подумал, что Самсонов тоже должен будет ответить за пособничество.
— Вас предупредили, что «медсестра» — переодетый Чемодуров?
Нюрка не сразу нашлась что ответить. В голове проносились горькие слова: «А что мне было, вековать одной?!» Перевела дух, словно после быстрого бега, и сказала:
— Сперва не догадывалась… У нее, то есть у него, была отдельная комната. При мне не раздевался.
Коваль не поверил. Но в конечном счете не это его больше всего интересовало. Ему даже стало жалко эту одинокую некрасивую женщину с плоским лицом и длинным носом, которая, не находя себе пары, обрадовалась возможности иметь рядом мужчину, да еще и намного моложе. Он, Коваль, разрушил ее маленький призрачный мирок, ее непрочное ворованное женское счастье, и Нюрка поэтому не только боялась, ненавидела его. Дмитрий Иванович это понимал и не обижался.
— Но потом узнали?
«Что ему нужно от меня?» — зло думала Нюрка. Воспоминание о том, как Коваль выпрашивал у нее лодочку, вернуло ей на какое-то время прежнее чувство превосходства. Мучила только мысль: догадывается ли он о ее роли в ночном нападении?
— На такой вопрос я не буду отвечать, — твердо сказала она. — В конце концов, ничего такого не совершала. — То, что делалось в ее доме, только стены знали. И это не преступление. За любовь не судят.
— Хорошо, — согласился Коваль. — А почему он прятался и за женщину себя выдавал? Подумали об этом, когда стало известно, что ваш квартирант мужчина?