По покрытому лаком паркету тут же застучали тяжелые каблуки сапог королевских гвардейцев, как вдруг раздался голос графа:
– Стойте, ваше величество! Прошу вас! Я не тот, за кого вы меня принимаете! Граф Берне Д’Арньер к вашим услугам! Позвольте мне служить вам так же, как мне довелось служить вашему отцу!
Меня раздирало любопытство. Ужасно хотелось спуститься ниже и посмотреть хотя бы из-за угла на происходящее в зале, но я держала себя в руках. В воздухе повисла звенящая тишина. Стих металлический лязг шпор на сапогах стражи. Умолкли придворные. Молчал и сам король. Паузу нарушила герцогиня.
– Как? – спросила она. – Господь всемогущий издевается надо мной? Зачем он посылает ко мне брата-близнеца моего возлюбленного? О, Святая Дева Мария! Сжалься надо мной! Верни мне рассудок!
– Отпустите! – после продолжительной паузы, наконец, прохрипел Филипп. – Ваш визит… кхм-кхм… – король прокашлялся, – весьма удивил меня. Вы покинули страну, когда был выслан ваш брат. И я не думал, что вы однажды захотите вернуться.
Голос короля дрожал. Очевидно, ему было не по себе, и он держал себя в руках из последних сил. Бывший придворный аптекарь, привезенный его отцом-королем из-за границы, знаток ядов, редких настоек и микстур, который стал невольным соучастником убийства Хуана II, стоял перед ним, как живое напоминание преступлений, совершенных его отцом и им самим. Более того, этот человек был родным братом тайного супруга герцогини Гарибальди, которого король выслал из страны и лишил возможности воспитывать сына. Меня бы тоже трясло от такой встречи.
– Но я захотел, ваше величество. Мне опостылела жизнь сельского аптекаря в глуши фламандских лесов. Многие годы мне не дают покоя лавры королевского знахаря, которых я был лишен из-за бездумного поступка Жана. Я прошу вашего позволения вернуться и служить вам.
Я напряглась, вслушиваясь в доносящиеся снизу звуки. От решения короля теперь зависела реализация нашего плана. Я надеялась, что Берне хорошо сыграл свою роль. В противном случае его отправят обратно и мы упустим один из главных козырей. Все во мне замерло. Время словно замедлило бег. В ушах гулким эхом раздавались удары собственного сердца. И вдруг Филипп ответил:
– Вы приняли разумное решение, граф. Всегда нужно думать прежде всего о себе и своей жизни. Добро пожаловать ко двору! Музыканты, играйте менуэт! Бал продолжается.
Ласково заиграли флейты, а я медленно сползла на ступеньку. Из-за этого спектакля я действительно испортила сегодня не одну пару нервных окончаний. Но теперь можно было сказать наверняка – первый акт окончен с оглушительным успехом.