– Что с ним? – требовал Рэд.
– У… – Кирилл запнулся. – Убит.
– Сука! – Рэдрик схватил противника за волосы, ударил головой о землю. – Кто ты, говори? – Слова сопровождались ударами о землю. – Сколько вас тут? Ну?!
– Сталкер, уймись! – Со стороны леса бежали Олеся и Джек. – Убьешь!
– Убью, – пообещал Рэд, отпуская волосы противника. – Изувечу, а потом убью!
– Что… – Олеся подлетела к Сашке. Дрогнув, опустилась на колени. – Это… он сделал?
– Она, – брезгливо бросил Рэд.
У застывшего, глядя на Сашку, Кирилла щелкнуло в голове: кто – «она»? Откуда здесь «она»? Его, в общем-то, совсем не волновал этот вопрос. Внезапная смерть едва успевшего оправиться друга подавила всякое любопытство. И спросил скорее машинально, потому что с малолетства был приучен уточнять недопонятое:
– Кто – она?
– Вот эта. – Рэдрик снова с отвращением дернул противника за волосы – неожиданно длинные. – Это девка.
Саню похоронили в красивом месте, под стоящим в одиночестве кедром. Складными лопатками вырыли в песке могилу.
У Кирилла все еще стояли перед глазами разложенные на пне подарки для Анюты. Яркие бусы, колечки, сережки… Должно быть, в одиночестве Сашка разглядывал и перебирал гостинцы. Появления за спиной врага не заметил.
– Друг наш, Саня! Друг наш и брат…
Горькие слова похоронного ритуала накрепко врезались в память. Еще когда Кирилл, стоя на тропинке, смотрел на погружающегося в болото Люка. И, едва удерживая слезы, понимал, что помочь простодушному силачу не сможет никто - так же, как и Сане. И незнакомой Анюте, которая ждет любимого домой. Все, что они, уцелевшие, могут сделать – это произнести вслед последнее напутствие. Поклясться, что будут помнить друзей всегда.
Кирилл твердо знал, что и он не забудет. Ни Люка, ни Сашку, ни прозвучавшую над болотом клятву. Даже когда вернется в Бункер и заживет прежней жизнью. И даже если очень этого захочет. Он поднял руку с пистолетом вместе со всеми. И выстрелил.
Любовь Леонидовна рассказывала, что до того, как все случилось, люди ставили над могилами кресты. В нынешнем мире, у адаптов, так не делали. Просто тихо-сумрачная, не проронившая ни слезинки Олеся разбросала по холмику охапку тяжелых кувшинок.
Связанная пленница лежала в прежней позе. На окружающее не реагировала. Кирилл думал, что виной тому – удары о землю, но Олеся, брезгливо оттянув книзу веки странного существа, бросила:
– Тьфу… Упоротая, зараза.
«Зараза» была одета в джинсы – когда-то морковного цвета, а сейчас заляпанные болотной жижей – и розовую майку с изображением Микки Мауса. Одна нога, худая и грязная, оказалась босой. На другой чудом держались остатки кеды – с веревочным шнурком и почти отклеившейся подошвой. Неподалеку обнаружилась сумка - ядовито-зеленая, лакированная, украшенная золотыми побрякушками. Позолота облезла, обнажив белесую пластмассу, а кожзаменитель растрескался на сгибах.