— Я прошу тебя... — осмелился он убедительно сказать мне, опасно понизив голос.
Хлопаю глазами, не веря и пытаясь убрать тот жар, который окутывает меня. Я должна прервать эту сцену, будь что будет.
— Окей, — чувствую, как с губ соскользнули слова почти против моей воли.
Окей? Я серьезно сказала «окей»? Может, я сошла с ума? Во мне поднимается паника, и от этого я начала забывать, как дышать.
Йен удовлетворено воодушевился и даже схватил меня за руку.
— Я буду тебе действительно очень, очень благодарен! — говорит мне, пытаясь отправить меня в полный нокаут.
— Закончим с любезностями, их было достаточно! — Выдергиваю руку и освобождаюсь от его хватки. Жест немного резкий, но без сомнения эффективный.
— Итак, это «да» точно? — спрашивает он торжественно. Как если бы ему нужно было услышать это снова. К сожалению, я сказала «да».
— У меня был выбор? — спрашиваю с энтузиазмом приговоренного к смерти, который готовится подняться на эшафот.
— Конечно же, нет! — выкрикивает он полностью удовлетворенный. — Ты же прекрасно знаешь, что я бы не дал тебе передышки. Я способен упорствовать до смерти.
— Прекрасно это себе представляю, — вздыхаю.
— Ты не пожалеешь об этом, — говорит он мне все же.
— Невозможно, я уже пожалела, а прошло всего тридцать секунд с того момента, как я решила помочь тебе. Но я помогу тебе необходимым минимумом, это понятно! И никаких фото в журналах! — предупреждаю его раньше, чем другие странные идеи могут прийти ему в голову.
— Но фото в журнале необходимы! — подмечает он.
— Хорошо, итак мало фото в журналах.
— Необходимый минимум, — соглашается он, уже улыбаясь.
— И никаких имен в печати, — спешу добавить.
— Но они все равно его узнают...
— В моем случае, не узнают, — подытоживаю с убеждением.
Йен смотрит на меня, смеясь.
— Мало, очень мало встреч... — настаиваю.
— Конечно, — подтверждает он торжественно. Но эта энная удовлетворенная улыбка угрожающе появилась на его лице.
— И взамен ты держишься как можно дальше от моих проектов с Беверли, даешь мне полную свободу, — напоминаю ему.
Вижу, что он хотел бы продолжить обсуждение условий сделки, но решил отступить.
— Естественно, как и договаривались, — обещает он, положив руку на сердце.
— Хорошо, думаю на этом мы можем закончить вечер, — говорю ему, отодвигая мое блюдо, счастлива от того, что могу уйти.
— Ты больше не голодна? — удивленно спрашивает он меня, смотря на изобилие зелени в порции.
— Кто знает как так, но голод прошел. Будет лучше, если я пойду домой, — говорю поднимаясь.
— Я провожу тебя, — отвечает с готовностью. — Это не район для длинных прогулок.