Думаю, Йен тоже размышляет, потому что несколько минут никто из нас не отваживается сказать ни слова.
— Х-м-м…, — это мой единственный комментарий. Не особо оригинальный, но мой мозг, кажется, покинул меня из-за нехватки кислорода.
— Да, — подтверждает Йен, как будто между нами состоялась некая странная невербальная беседа.
— Боюсь, мы слишком много выпили, — пытаюсь предположить, в надежде приглушить эффект от поцелуя.
Но в голове у меня вертится очень опасная мысль о том, что я бы хотела еще раз так его поцеловать.
Что со мной?
— Очевидно, — говорит, засунув руки в карманы, возможно, чтобы избежать попытки снова коснуться меня.
— Который час? — спрашиваю громко. — Уверенна, уже поздно, и, возможно, будет лучше пойти спать, — подсказываю, думаю о плане побега.
— Если хочешь, иди, — отвечает, не глядя мне в лицо. – Я предпочту остаться еще немного.
Очевидно, что идея о том, чтобы мы разделились, кажется идеальной, поэтому я соглашаюсь до того, как что-то заставит его передумать.
— Хорошо, тогда спокойно ночи, — говорю, отдавая ему пиджак и шагая к тропинке, по которой мы сюда пришли.
— Спокойно ночи, — слышу за моими плечами. Я бы хотела обернуться еще раз, но лучше идти прямо. Определенно лучше.
ГЛАВА 15
— Д-ж-е-е-е-н-и-и-и-и-и…
Резко просыпаюсь и пытаюсь понять, откуда идет шум. Дверь в комнату закрывается с ударом, который мог бы даже мертвого разбудить. В темноте комнаты слышу шум падения: должно быть кто-то упал на пол.
И теперь полностью проснувшись обеспокоенная, включаю свет рядом с кроватью и вижу Йена, растянувшегося лицом вниз на безумно дорогом старинном ковре. Должно быть, с тех пор как я оставила его пару часов назад в саду, он изрядно выпил.
Поднимаюсь, чтобы помочь ему.
— Ну же, Йен, дай мне руку я постараюсь помочь тебе подняться.
Кажется, он даже не слышит меня. Я пробую его встряхнуть, но он издал только жалобный стон.
— Отлично, значит ты… — упрекаю его ни капли не растроганная этой сценой. — Напился до чертиков… поздравляю… очень зрело с твоей стороны.
У Йена получилось немного привстать с коврика.
— На моем месте ты бы тоже напилась бы, — мямлит. — Если бы твой дед повторял одни и те же слова каждый раз.
— Так вот почему ты так редко навещаешь свою семью. С таким ритмом жизни ты не доживешь и до сорока и умрешь от цирроза печени.
Наконец Йену удалось хотя бы хихикнуть. Но речь все же идет о тех смешках, которые выдают пьяные люди и которые играют не в их пользу.
— Не будь такой злой, — умоляет он меня, занимая сидячее положение.
— Ты этого заслуживаешь, — говорю ему. Но увидев страдающее лицо, вновь предлагаю ему руку. На этот раз он ее принимает, но застывает, чтобы посмотреть на вырез моей пижамы.