— Очень красиво, а тогда нас как зовут?
— У тебя очень сложное и красивое имя Ариномштиэль, что в переводе с эльфийского Долгожданная. А Родиона зовут Радогразд, он наследник клана Красных, хоть и родился в клане Черных.
— А почему у меня имя от ваших отличается, и почему оно эльфийское?
— Почему эльфийское, я потом тебе расскажу, а то очень много рассказывать, и мы не успеем.
— А почему Родька наследник Красных? Почему не мама и не папа.
— Родька первый потомок Ивериза мужского рода. А папа твой наследник Шираза, да только возвращаться никак не хотел, ему видите ли и здесь хорошо. Видишь ли, политика и власть его не интересуют. У него видите ли семья, а мы тогда с отцом кто? – ворчала Мари, - Ему, видишь ли, хочется оградить вас от проблем. А кто же это дракона неба лишает?
- Ба, а папа с мамой на Лоорэе познакомились? А то я теперь не знаю, правду они нам рассказывали или нет?
- Да здесь они познакомились, здесь на Земле, болтался он тут по молодости лет, мотался по разным научным экспедициям, повоевал маленько и решил, что раз жизнь у нас очень долгая, а отец, то есть Шираз еще молодой и полный сил и ему совсем не хочется влезать в политические интриги, а хочется заниматься наукой. Пока мотался, влюбился в вашего Пушкина и изучает его уже лет так сто с лишним. Все сетует, что не успел с ним лично познакомится. Носится с этим Пушкиным, как дурень со ступой, как пацан, честное слово, а ведь за полтысячи лет перевалило
— Сколько? — я подавилась. Я знала, что отцу недавно отмечали пятьдесят. — Сколько папе лет?
— Пятьсот пятьдесят. Ну что ты на меня так смотришь, ну, да, и мне уже почти тысяча и деду твоему полторы. И Таниизе восемьсот.
— А маме?
— Люси у нас молодая драконица, ей всего триста тридцать лет. У нас в этом возрасте драконицы еще молодыми считаются. Рожают, как правило лет в четыреста — пятьсот, чтобы яйцо выносить, высидеть. А, если в человеческой ипостаси беременной ходить, и рожать, тем более. А мама твоя авантюристка, мало того, что молодая так еще и сразу по двое носит. Гены у них видите ли на близнецов. Развели красных на нашу голову, но может хоть Лекс в нашу породу пойдет, — бурчала Мари, перебирая украшения в шкатулке к выбранному мною платью. Платье было густого малинового цвета, сверху покрытое тончайшей ажурной серебряной паутиной, свитой в виде огромных цветков. Казалось, что оно тяжелое, но, когда я его надела, было ощущение легкости и комфорта. В талию, с красивым декольте, чуть ниже колен, слегка зауженное к низу, просто очаровательное коктейльное платье. После него что-либо мерять я отказалась. Оно удивительно шло мне, к моим волосам, коже и легкому румянцу.