— У меня тоже. Но для вас я бы выкроил. — Он улыбнулся. — Вы же тратите время на обед, на дорогу. Можно было бы вместе перекусить или я бы мог подвезти вас домой. Вы работаете? Учитесь?
— Учусь. Поймите, мне сейчас не нужны отношения. Красивых девушек много, попытайте счастье с другой, — сказала она по-доброму и совсем по-детски.
— Красивых много, только вы одна.
Легкий румянец покрыл ее щеки.
— Не могу, — пробормотала она с досадой. — Я спешу.
— Какое неотложное дело ждет вас, если не секрет?
— Собака.
— Ее некому накормить?
— Выгулять.
— С собакой гуляют утром и вечером.
— А мы и днем гуляем!
Они свернули и пошли вдоль двенадцатиэтажного дома. Он подумал, что орешек оказался крепче, чем он рассчитывал. Идти оставалось недолго, а знакомство еще не состоялось. Надо было что-то придумать, найти нужные слова.
— Ты, конечно, имеешь право сказать «нет». Раз не хочешь знакомиться, ничего не поделаешь. Но я хочу тебе кое-что сказать. Не буду говорить про любовь с первого взгляда, я не знаю, что это такое. Просто ты мне понравилась… Понимаешь, понравилась — и все. Поэтому я не хочу сказать сейчас «прощай» и больше никогда не увидеться. — Он перешел на «ты», в его густом мужском голосе появились нотки волнения.
Она взглянула на него, в ее черных глазах мелькнуло сомнение. Она была немного растеряна. У второго подъезда она замедлилась.
— Я пришла. Всего доброго… — сказала она тихо, одними губами, бросила на него недоуменный взгляд, и повернула к подъезду.
Она пошла быстро, как будто боялась, что он рванется за ней, набрала код и скрылась за дверью. А он стоял и смотрел, как медленно со скрипом закрывается дверь. Стройные черно-синие очертания растаяли в серой глубине подъезда. Он был смущен. Откуда, в общем-то, в обычной молоденькой девчонке с хорошей фигурой, столько красоты.
Перед подъездом все было заставлено машинами. Дальше до следующего дома был сквер с детской площадкой и лавочками. Он достал телефон и направился к лавочкам.
— Ало, Гамов, это я. Не жди меня, встретимся на стройке… Попозже… Не знаю, через полчаса, может, через час… задерживаюсь, дельце одно. Давай, пока.
На площадке два укутанные по-зимнему малыша копались в сыром песке, на скамейке щебетали их матери, одна курила, отворачиваясь в сторону, чтобы не дымить на детей. Порывы колючего ветра гонялись друг за другом, словно пара молодых псов.
Зудин подошел к выкрашенной зеленой краской скамейке и, сев на спинку, поддернул на коленях брюки. Она сказала, что должна выгулять собаку. Почему-то он был уверен, что это правда.