— Они изменили отчет, а ваш удалили.
Панфилов встал. Глаза его округлились, а лицо налилось ненавистью.
— Ну я достану этого ублюдка.
— Я могу помочь. Ваши слова станут доказательством. Маккензи замешан, я уверен.
Панфилов присел. Его взгляд стал усталым.
— Думаешь, я не пытался стучаться в двери? Не пытался к журналистам идти? Даже в Сеть выкладывал. Они запустили еще с полсотни версий и все растворилось. Видишь, куда они загнали меня? Обещали жене, если не заткнусь, в следующий раз закопают. Только недооценили они. Я-то смерти не боюсь, за тридцать лет столько насмотрелся. Мне бы только прожить как можно дольше чтобы этих уродов прижать.
— Я знаю коды доступа к спутникам, могу вывести вас в прямой эфир на крупные сетевые каналы. Пока они будут разбираться где источник, у вас будет достаточно времени.
— Ты сказал больше не работаешь там. Как пройдешь? — спросил Панфилов.
— Главное будьте готовы сказать все, как было на самом деле. Остальное я сделаю.
Панфилов приободрился. Сжав кулак, он стукнул по ладони несколько раз.
— Я закопаю их. Все расскажу.
— Вы уверены, что электрокар специально испортили?
Панфилов подошел к Максу, посмотрел на него сверху вниз.
— Ты сомневаешься во мне?
Макс тоже встал.
— Хочу быть уверен.
— Все платы сгорели в пожаре, но я восстановил последовательность команд. Программу мотора нарочно сбили так, чтобы тормоза и рулевое отключались после набора скорости. Я не знаю как им это удалось. Такое мог провернуть только одаренный человек. Среди наших следаков таких нет, точно знаю, — Панфилов протянул Максу руку. Они обменялись рукопожатиями. — Я выйду в эфир и все расскажу. Больше они не смогут меня заткнуть.
Макс кивнул.
— Тогда завтра, в три часа дня. В это время нагрузка на Сеть максимальна, — сказал Макс
— Завтра в три.
Обсудив остальные нюансы, Панфилов заметно повеселел. Он сидел, сложив ногу на ногу и попивал воду из помятой бутылки. Попутно рассказывал о прошлом: как выводил на чистую воду коррупционеров, скрывался от покушений и выходил сухим из воды даже когда был на грани.
— Вот смотришь на этого ублюдка. Он пихает тебе деньги, умоляет, готов целовать ноги, а ты спрашиваешь себя: вот зачем все это мне? Как бы примеряешь на себя. Начинаешь думать, что с тобой что-то не так. Закрадываются сомнения. А может все-таки чуть-чуть взять? И на квартиру нормальную хватит, да и кушать вкусно хочется. Вот, что я скажу, не бывает чуть-чуть подлости, ты либо подлец, либо нет. Назад пути уже не будет. И если я стану подлецом, кто тогда останется? Кто защитит? Я один на поле боя, а значит все средства хороши. Если перед тобой подлец, неважно сколько у него детей, долгов или родители больные, да пусть он хоть калека одноногий. Он подлец. И обращаться нужно с ним как с подлецом — давить гадину, ты понимаешь?