Поток раскаленной плазмы пробил Щит и всей своей мощью обрушился на корабль.
* * *
В голове Молчанова мелькали образы из прошлого. Он впервые в лаборатории отца. Степан Молчанов не хотел брать сына с собой, но маленький Андрей настоял. Он хочет настоящим биологом, а как может биолог работать без лаборатории?
Андрей никогда не видел столько белых мышек в одном месте. Они терли себе носики, сгорбившись в уголке широкого вольера, бегали по построенным для них лабиринтам. И… принимали лекарства. А потом умирали. Но прежде у них появлялись опухоли размером с их маленькую головку, выкатывались глаза, они тряслись в агонии, лишались шерсти и истекали кровью от язв. А потом отец приносил других мышек, здоровых, совсем еще крохотных с пуховой шерстью и мучения начинались заново.
Его папа, благородный и справедливый человек превратился в глазах Андрея в жестокого убийцу. Андрей не мог этого вынести. Когда отец отвлекся он снял крышку с вольера и перевернул его набок. Миски с едой и водой посыпались на пол. Мышки побежали по столу, потом вниз по ножкам и затем по полу. Отец и его коллеги бросились их ловить.
Позже всех мышек отловили и заново поместили в вольер. Их ждала смерть.
— Ты убиваешь их, — облитый слезами говорил Андрей.
— Да, я убиваю их каждый день. Я делаю это чтобы спасать жизнь людям.
— Они не виноваты, — процедил Андрей.
— Другого способа нет.
— Я ненавижу тебя.
— Ты имеешь на это право.
— Ты и дедушку убил.
— Дедушка попал в аварию…
— Если бы ты не ругался с ним, он бы жил рядом с нами.
— Ты плохо его знаешь.
— Нет. Это ты плохо его знаешь. Ты не хотел его знать.
— Я любил его.
— Врешь, — рыдал Андрей. — Ты не любил.
— Когда-нибудь я расскажу тебе нашу историю. Пока ты не готов.
Отец погладил Андрея по взъерошенным волосам. Андрей отскочил.
— Лучше бы умер ты, чем он.
Андрей так и не узнал историю взаимоотношений отца с дедом. Отец умер через несколько месяцев. Его взрослого и здорового мужчину поразил инсульт.
Звуки, мелодия, песня. Голос Наки…
— Андрей-сан, ты слышишь?
Молчанов моргнул глазом. Нака обняла его и расплакалась.
— Ёкатта! Андрей-сан, я думала потеряла тебя.
Горло першило, хотелось кашлять. Руки и ноги не шевелились. Молчанов понял, что пристегнут к столу, на котором еще недавно лежала Нака.
Девушка гладила его по голове и причитала на японском и английском.
— Я знала, ты сильный. Я пела тебе песни, как ты мне, помнишь? Они помогли тебе.
— Что случилось? — спросил он.
Голос его был совсем охрипшим, неузнаваемым.
— Мы вовремя тебя вытащили. Ты живой. Я так счастлива.
— Командир Стивенсон! Где он?