Его послание просмотрел каждый второй житель Земли, рейтинг одобрения превысил девяносто семь процентов.
Молчанов потребовал, чтобы деньги по его контракту получила Света. Их развод был официально признан недействительным. Молчанов записал аудио сообщение для жены в котором попросил вырастить дочку в любви и заботе. Это была девочка. Еще одно сообщение он записал для дочки и наказал прослушать его не ранее ее седьмого дня рождения.
Молчанов и Покровский перекусили консервами, решив в первый марсианский ужин на еде не экономить.
Через несколько часов состоялся еще один сеанс связи. На этот раз он касался Покровского лично. Молчанов оставил командира наедине, а сам провел остаток ночи снаружи, наблюдая за марсианскими дюнами, пересекаемые воздушными вихрями и восходящим над ними солнцем.
На следующий день они собрали в одном месте все баллоны с кислородом. Их насчитывалось сорок восемь штук. Можно дышать вдвоем целых шесть дней.
— Не беспокойся, летописец. Я не удавлю тебя ради лишнего баллона, — сказал Покровский.
— Это отличные новости.
— Смерть на Марсе, конечно, не то, о чем я мечтал, — с грустью сказал Покровский и посмотрел в небо. — Мы давно сгнием, когда они прилетят.
— У нас есть солнечные батареи и аппарат для электролиза воды, — говорил Молчанов. — Мы знаем где достать воду, а значит у нас будет и кислород.
— А как быть с жратвой? — Покровский осмотрел Молчанова с головы до ног. — Даже если я решу тебя сожрать, то навряд ли дождусь спасения.
— Ты умрешь от несварения.
Покровский задумался.
— В детстве я читал книжку, где один мужик выращивал на Марсе картошку. Между прочим, он так пару лет протянул.
— На то это и художественная литература. Ты скорее вырастишь себе третью руку, чем картошку в этой земле.
— Тогда выход только один? — с неохотой спросил Покровский.
— Да.
У входа в пещеру они стояли долго. Из обшивки челнока соорудили нечто похожее на сани, на которые водрузили все запасы и оборудование.
— Ты уверен, что другого пути нет? — переспросил Покровский. — Я видел там спуск вниз. Наверное, он ведет прямо в центр планеты. Жуть, как не хочется туда возвращаться.
— На поверхности у нас шансов еще меньше, командир, — ответил Молчанов.
— Теперь ты командир, летописец. Корабля больше нет, а на Марсе ты более сведущ чем я.
Молчанов одобряюще кивнул.
— Да и обещаю называть тебя отныне Андрей Степанович. Не положено фамильярничать со старшими все-таки.
— Летописец мне нравиться больше.
Покровский кивнул и вздохнул.
— Оказывается у меня есть внук. Вот что значит сын, как отец.