Она тренировалась в боевых машинах полдесятилетия, участвовала в учениях и накатала более сотни машино-часов. Но это было ни на что не похоже. Информация и чувства нахлынули на неё. Дюжины мыслей, страхов и вероятностей формировались и исчезали в одну секунду. Это было всё равно, что пытаться удержать шторм. Это был разрыв, поняла она, разрыв между тренировкой и реальностью, разрыв, который она всегда хотела преодолеть.
Струйки жара и газа смазали картинку в её перископе. Красные иконки отмечали место, где была машина противника. Она не двигалась. Довольно неплохо.
– Убийство подтверждаю, – сказала Тахира. Ауспик завизжал. Из зелёного тумана пикселей показалось очертание. – Противник, с левого борта, шестьдесят градусов, атакуйте, как только увидите их.
– Я их не вижу, – прокричала Генжи.
– Вращаюсь, – сказал Лахлан рядом с ней, и башня начала поворачиваться в своём кольце.
«Я ничего не вижу».
«Генжи», – подумала Тахира. Терра, она хотела только, чтобы девчонка перестала кричать. Тахира не отвечала, она понятия не имела, что происходит. Противник исчез с ауспика. Вспышки янтарного, зеленого и красного танцевали по чёрному экрану монитора. Она постаралась сфокусироваться на экране ауспика, бросая взгляды в перископ. Она не видела проклятую тварь и там.
Она обратила свой взгляд на зелёные отметки «Тишины» и «Света смерти» на экране ауспика. Они формировали клин с «Фонарем» на острие. Первая жертва была прямо по курсу, но даже тогда они смогли разглядеть её только благодаря тепловому выбросу. Теперь же они не могли засечь остальные силы противника. Она знала, что были реальные шансы развалить построение эскадрона, или сделать что-то фатально глупое, перестреляв друг друга в попытке поразить противника. Она прижала свой правый наушник к уху и переключилась на передачу.
– Всем машинам, говорит «Фонарь», огонь только при визуальном подтверждении.
Гектор и Брел подтвердили получение приказа, их голоса почти утонули в растущем хаосе звуков вокруг неё.
– Куда эти ублюдки подевались? – проговорил Лахлан. Он прижимался лицом к резиновому кольцу окуляра прицела главного орудия «Палача».
– Вижу одного, – раздался ещё один крик. Это был Удо с правого спонсона. Она взглянула на ауспик и увидела справа угловатый красный сигнал, эхом отразившийся от металла и тепла. Цель.
«Острый глаз, крысёныш», – подумала она.
– Поворот, вправо, вправо, вправо. Цель, с правого борта, восемьдесят градусов сужающаяся, атака при визуальном опознавании.
Тон двигателя изменился, и башня начала поворачиваться.