– Попался! – прокричал Удо.
– Визуальное подтверждение противника, – сказала Тахира. Но сигнальная лампочка выстрела орудия правого спонсона уже горела жёлтым светом на панели управления. Она открыла рот, чтобы закричать.
– Стреляю.
– Удо! Подтверди, мать твою!
Эхо энергетического разряда прокатилось по отсеку.
– Попадание! – завопил Удо.
Тахира прильнула глазами к одному из перископов. Она едва различала хоть что-то в пределах десяти метров. Охряные облака клубились перед глазами, как ил во взмученной воде. Она включила инфракрасное видение, и мир превратился в серую дымку. Жар лазерного выстрела был бледнеющей линией в тумане.
– «Фонарь», говорит «Свет Смерти», – врезался ей в уши голос Гектора, – у меня прямо по курсу вспышка лазера. Почти попала в нас. Что происходит?
– Удо! – рявкнула Тахира.
– Это были они, я видел, – отозвался Удо. Она почти видела, как он несогласно мотает головой, словно дружественный огонь был ещё одной ошибкой, которую можно понять.
– Заткнись, – прорычала она. Сигналы скакали по ауспику, меняясь с красного на жёлтый, перекрываясь и противореча друг другу. Это было похоже на попытку драться с кем-то, ориентируясь на звук, стоя под проливным дождём. Враг был там, они были правы…
Красный свет залил ауспик. «Фонарь» покачнулся. Белый свет хлынул из окуляров её перископов. Лахлан матерился. Она взглянула на него. Он руками зажимал глаза. Генжи и Макис кричали. Ауспик очистился. Она вытаращила глаза.
Зелёная метка «Света смерти» исчезла. Белое пятно жара вращалось на том месте, где он был. «Фонарь» продолжал ехать вперёд, его башня была повёрнута в сторону последней позиции Гектора. Её пальцы соскользнули при попытке щёлкнуть тумблером связи.
– «Свет смерти», говорит «Фонарь», – начала она.
– Его больше нет, – прокричал Лахлан. Она не хотела смотреть на него. Она всё слышала в его голосе.
– «Свет смерти», отвечайте».
– Его больше нет.
Её внезапно продрал мороз по коже. Звуки, казалось, стали громче и отдалились.
– Цель. Стреляю, – раздался голос Генжи.
– Погоди, – сказала Тахира, но слово затерялось в шуме выстрела орудия левого спонсона.
От яркого света, затопившего туман снаружи, Акил закрыл глаза. Рашне вопил по воксу. Мир наполнился вибрацией и внезапным шумом. На секунду, когда приближающийся танк исчез в огненном шаре, он подумал, что это были они – что это их подбили, и что он пойман в своём последнем миге прозрения.
Потом свет стал красным, и чёрный дым пополз по горящему туману.
Больше звука и света, зубодробильная вибрация катилась через него, он продолжал зажимать окуляры, а Рашне всё вопил и вопил.