— Это не поможет тебе, — подозрительно безучастно ответила навья.
— Хотя бы объясни, — попросил Ян, отгоняя непонятную тревогу, — почему они так внезапно передумали?
Навья вздохнула, словно ей приходилось взять на себя неприятную и непредсказуемую обязанность:
— Ты не сможешь дождаться друга, потому что он умер.
17 глава
Янат смотрел на аборигенку и не верил ни единому ее слову. Лишь брезгливо поморщился, выслушав нелепое предположение. Но существо продолжало смотреть на него с тоской в глазах, словно тяготилось грузом, взваленным на ее плечи старейшинами. И вдруг Ян понял, навья не лжет. Нет, мир в этот миг не рухнул в бездну, и время не остановилось, но вовсе не потому, что Янату было наплевать. Просто ему никогда в жизни не становилось так больно.
Раньше он ни с кем не сближался настолько, чтобы выглянуть из своей раковины и показать истинное «Я». Лишь Кэро удалось найти брешь в его защите и заставить посмотреть на жизнь под другим углом. И Ян почувствовал ужас, когда эгоистически осознал, что напарник ушел из его жизни, так и не свершив великой миссии, не вытащив его, Яна, из пропасти одиночества и агрессии. Нечестно, несправедливо.
Янат даже не осознавал, насколько его переживания далеки от человеческой трагедии потери человека. По привычке, скорее, он переводил стрелки, считая Кэро предателем, как будто тот мог что-либо изменить. Словно от птаирианца зависело: бросить Яна в подземном городе или, восстав из мертвых, вести его за ручку к свету осознания. Постепенно, Ян успокоился. Навья по-прежнему терпеливо ждала. По ее виду трудно было угадать, о чем она думает. Но вид угрюмого лица и опущенных плеч, наверное, произвел на нее некоторое впечатление.
Янат считал себя человеком достаточно жестким, вздорным и уж точно несдержанным. В этом плане иллюзий он не питал и относился к себе реалистично, хотя порой и специально играл на собственной репутации. Со временем это стало походить на замкнутый круг. Чем сильнее Ян старался производить впечатление сволочи, дабы скрыть комплексы и страхи, тем больше усилий приходилось прилагать к подтверждению сего факта. Чем невыносимее он казался со стороны, тем хуже себя чувствовал, и тем уязвимее становилось его положение. Он возводил еще более толстую стену, огораживаясь от реальности, и сильнее запутывался в фантазиях, порой полностью выпадая из реальности.
С появлением Кэро его стена начала стремительно разрушаться, но вместо глобального пустыря на ее месте, Ян обнаружил робкие ростки перемен. Они пугали, но определенно шли ему на пользу. В последнее время некоторые люди на базе даже перестали считать его невыносимым выскочкой. Впрочем, теперь, вероятнее всего, Яна ждал откат к прежнему образу жизни. Он был растерян, одинок и жалок. Умение выживать в любой ситуации осталось при нем, но чтобы спрятать боль и печаль, следовало собраться силами, а еще надеть маску сволочи. Этого почему-то совершенно не хотелось: