Сегодняшний вчерашний день (неизвестный) - страница 92

Зато теперь ему ничто не мешало снова попытаться установить контакт с аборигенкой:

— Эти черви, если едят грибы, то наверняка приползают сюда. Здесь очень много шаров и не только на стенах.

Навья положила в растущую кучку еще одну улитку и через плечо оглянулась на Яната. Удивительно, но она ответила ему сразу:

— Черви опасны, когда мы стоим на их территории или на пути. В воду они не заползают, не умеют плавать.

— Все здесь незнакомое и непонятное. Но я хочу научиться, чтобы понимать законы твоего мира, — с готовностью вступил Ян в диалог, — я страшусь будущего, и мне некому помочь. Мой друг умер. Я изгнан твоими сородичами в неведомые земли. Знаешь ли ты, что ждет нас в конце пути? Мы два путника, нам надо держаться друг друга, как соломинкам в бурном потоке. Протяни мне руку дружбы, раздели воду. Вдвоем даже умирать легче. Я не идиот, чтобы пытаться сбежать в еще большую неизвестность. Тебе ли не знать, кто предупрежден, тот вооружен. Да и скажи, разве не лучше, когда я в сознании и могу помочь?

Аборигенка промолчала.

Ян почувствовал себя оскорбленным. Она как-то очень уж скептически относилась к его возможностям. Может для него это и хорошо (конспирация на высоте), но гордость задевает. Впрочем, о чем он? Какие глупости — гордость! Есть на свете вещи поважнее.

— Ну и ладно. — Ян выпрямился, оглядываясь. В первую очередь, он предпочитал доверять своему слуху и зрению, а потом уже чьим-то инстинктам. Затем спросил:

— Я хоть какие-то вопросы могу задавать?

— Можешь.

— Вы покидаете город, бываете наверху?

— Да.

— И что вы там делаете?

— Собираем плоды, охотимся.

— А как на счет хищников? Птиц и прочих?

— Мы опасаемся их. Как и человеков.

— Вы наверняка маскируетесь? Поэтому вас так редко удается увидеть?

— Нет. Слышим издалека, поэтому нас трудно увидеть, если мы сами того не захотим.

— А человеки, какие с ними отношения?

— Никаких, — аборигенка перестала отковыривать улиток и стала собирать добычу в подол туники. Янат равнодушно оценил ее длинные сильные ноги, когда навья задрала край одежды, сооружая карман:

— Но не воюете же?

— Нет. Не воюем, не дружим, иногда совершаем мену.

— Поселения аборигенов далеко?

— Да. Раз в год мы навещаем изгнанных сестер или братьев.

— Погоди, погоди, — вскинулся Ян, — так ты же говорила — изгнанники, что мертвые.

— Мертвые и есть, — подтвердила навья, медленно направляясь обратно в сторону лодки. Янат горным козлом запрыгал за ней, стараясь не подвернуть ноги.

— Я не понимаю, — наконец сознался он. Аборигенка повернула к нему постную физиономию, остановилась на минуту и пояснила: