Я снял зимнюю куртку и отшвырнул ее в сторону, оставшись в спортивной кофте и голубых джинсах — то есть в той одежде, в которой находился сегодня на работе.
Эми отошла еще на шаг назад.
— Где она? — спросила она дрожащим голосом.
Я не понял, что она имеет в виду.
— Маленькая черная книжка, — пояснила Эми. — Где она?
Я покачал головой.
— Мы, похоже, вернулись к тому, с чего начали, Эми.
— Это не ответ.
— Сначала я задам вопрос тебе, — сказал я. — И ты на него ответишь.
Ей не понравилось мое заявление, и она прищурилась. На лице появилось выражение обиды, замешательства и еще, пожалуй, страха.
— Почему источник Ким не появился? — спросил я. — Ким пришла на место встречи, чтобы получить очередную еженедельную компрометирующую фотографию. Я наблюдал за ней. Информатор на встречу не пришел. Почему?
Эми покачала головой:
— А я откуда знаю?
Я подошел к столику в ее маленькой кухне и стал ощупывать ладонями крышку снизу. Затем взял стоящую на столике сахарницу и заглянул внутрь. Потом ощупал пальцами фотографию Эми и ее родителей, отдыхающих на пляже где-то на юге.
Я обшарил подобным образом всю кухню: полки, кофейник, бутылочки со специями, поваренные книги. Ощупывал все так, как ощупывают женщину во время предварительных ласк.
— Что ты делаешь? — не выдержала Эми.
— Кто-то предупредил информатора. — Я провел ладонью сверху по холодильнику. — Он знал, я буду следить за Ким.
Я направился мимо Эми к дивану, и она отступила в сторону, пропуская меня. Я быстренько ощупал диван — в том числе и лежащие на нем подушки, — взял вазу с искусственными цветами, вытащил, заглянул внутрь и запихнул цветы обратно. Затем я по миллиметру изучил все фотографии в рамках, стоящие на журнальном столике.
— А-а, я поняла, — догадалась Эми. — Единственным человеком, который знал, что ты следишь за Ким, была я. Стало быть, я и предупредила информатора. В первую очередь это означает, что я знала, кто он. А еще можно сделать вывод, что схему контролировала именно я.
Я посмотрел на Эми и увидел обиду в ее глазах. Она была для меня женщиной, которую я любил всем сердцем, но не знал, могу ли ей доверять.
Догадавшись о моих подозрениях, Эми словно лишилась дара реча: она ничего больше не говорила. Прошло довольно долгое время. Мне очень хотелось доверять Эми — так сильно, что даже кости заныли.
Мы оба не знали, что сказать. В комнате стало так тихо, что я услышал тиканье висящих на стене часов, когда минутная стрелка передвинулась на одно деление вперед.
Я обернулся и посмотрел на часы. Маленькие симпатичные настенные часы. На фарфоровом фасаде — изображение петуха и вычурные римские цифры.