— Эми, — сказал я, — дай мне пистолет.
— Нет.
Эми отрицательно покачала головой и направила ствол на дверной проем спальни.
— Эми, я умею пользоваться этой штукой. А ты — нет. Из-за тебя мы все тут получим пулю в лоб.
Кейт приблизилась, держа пистолет обеими руками перед собой на уровне талии и шагая на цыпочках. Она наверняка услышала, что́ я только что сказал, а потому уже знала, что у Эми есть пистолет.
Кейт появилась в дверном проеме, и я встал между ней и Эми. Кейт остановилась, держа нас под прицелом.
— Эми, — рявкнула Кейт, — брось пистолет, иначе я тебя застрелю. Брось прямо сейчас, или я выстрелю.
Она произнесла эти слова таким тоном, что я понял: она настроена решительно. Мне уже доводилось слышать этот ее голос — голос человека, с которым лучше не шутить. Эми же была прокурором, а не полицейским. Она не была готова к подобным ситуациям.
— Брось пистолет, Эми, — сказал я, все еще стоя между ними. То, что я загораживал ее собой, не имело никакого значения: если Кейт захочет ее застрелить, она справится.
Я услышал, как пистолет, выпавший из рук Эми, шлепнулся на стоящую рядом кровать. А еще увидел в глазах Кейт, что охватившее ее напряжение немного ослабло.
Но лишь чуть-чуть. Кейт была взвинченна, ее глаза горели.
Эми уже не плакала. Я стоял к ней спиной, но ощущал, что она взяла себя в руки. Единственным чувством, которое она сейчас испытывала, был страх. Самый обычный страх.
— Вы оба — сюда, — приказала Кейт, показывая пистолетом на стену.
Подчинившись, мы подошли к дальней стене. Кейт забрала лежащий на кровати пистолет и взяла его в другую руку, также направив на нас. Затем отошла назад, к дверному проему, и потребовала сделать кое-что еще. Это был весьма умный ход — я на ее месте поступил бы так же.
— Вы оба — на кровать, — потребовала она.
Я повиновался первым и сел на край кровати, надеясь, что этого будет достаточно. Однако умного полицейского — а Кейт была умной — это вряд ли бы удовлетворило.
— Залезайте подальше на кровать, — сказала она. — Спиной — к передней спинке, руки — на бедра, ступни — на кровати, щиколотки — скрестить.
Да, это был умный ход. Он лишил нас возможности совершать неожиданные решительные действия. В таком положении невозможно совершить бросок быстро и неожиданно. За время, которое потребовалось бы, чтобы развести скрещенные ноги, передвинуться к краю кровати, опустить ноги на ковер и броситься к ней, она успеет выпустить из пистолета все имеющиеся в магазине патроны и, возможно, даже вставить новый магазин. А значит, мы теперь находились полностью в ее власти.