«Спросит — скажу, — подумала Надежда, — а нет — буду молчать. Возможно, он не хочет знать».
А Вихряков продолжал:
— Главное, чтобы все здоровые были и ты, и дети. Так что все — хорошо. За то, что призналась, — спасибо! Иди отдыхай, спокойной ночи!
Уснула Надя только под утро. Снов никаких не видела, спалось легко, будто скинула с плеч тяжелую ношу. Проснувшись, вспомнила — а какое же дело у Вихрякова в их поселке? Он говорил: «Дело у меня там есть». Он ведь никуда не ходил, кроме кладбища. Может, забыл?
Перекусив еще раз после завтрака, Сергей с Вихряковым уехали. Надя с Платошей остались одни.
Вечером перед сном сначала Платоша рассказывал сказку про Снегурочку Наде, потом попросил, чтобы Надя рассказала ему. У нее Снегурочка какая-то другая, но тоже очень добрая.
Утром пришла тетя Анюта. Принесла горячих блинов, приведя в восторг Платошку.
— Надюша, гляжу я на тебя — вроде все хорошо. Одета, обута, вижу в достатке, но счастья-то нет? — приступила с разговорами соседка. — Не обижайся, но уже пора тебе замуж. А то в старые девы пропишут. Да, чужого ребеночка исправно воспитываешь, молодец. Но своего уже давно надо! Когда приезжала прошлый раз, я еще подумала, что в следующий приезд Надюша будет замужняя дама… А ничего не изменилось.
— Еще как изменилось, тетя Анюта, — заулыбалась Надя. — Все у меня хорошо, не беспокойтесь. Старой девой не буду.
— Ну а этот Платон Федорович… Он что, признал тебя за дочь или как?
— Признал, Анна Артемовна. Мы же вместе приехали, видите.
— Ну и то слава богу! Пора мне, дел много дома.
Соседка ушла, а Надежда потешалась над «старой девой», подумав, что даже если не выйдет замуж, звание старой девы ей не грозит, потому как скоро родится ее ребятеночек.
Затем Надежда начала высчитывать дни, потом часы, когда за ними приедет Виктор. Получилось, завтра, где-то к обеду можно ожидать.
— Платон, наверное, завтра за нами приедет папа. Поэтому давай все приведем в порядок, соберемся, чтобы быть готовыми.
— Надя, а давай возьмем с собой «Снегурочку»?
— Картину, что ль?
— Ну да. Что она будет здесь одна висеть?
В первые минуты Надежда даже подумала: «А что, можно». Но быстро выбросила это из головы. Даже помыслить нельзя! Это Любы-мамы, ее кусочек жизни. Буду своим детям рассказывать и сказку, и про их бабушку, Любу. Пусть висит картина. Надя взглянула на такую беззащитную фигурку девочки в белом полушубке, вспомнив, как жалела ее, когда сама была маленькой.
— Нет, Платон. Картину повесили давно, и пусть она здесь висит. Мы будем приезжать сюда, а «Снегурочка» уже ждет, чем плохо?