Во время паузы Надежда обратилась к Виктору с предложением:
— Виктор Андреевич, вы, наверное, будете заказывать на могилу надгробие. Предлагаю использовать Олину картину, ту, где ангел нарисован. Помните? Думаю, Ольге это понравится.
— Так и сделаем. Хорошее предложение. Я сам, наверное, не додумался бы.
Остаток дороги проехали молча. Надежда, неожиданно для себя, ощутила огромное облегчение. Давившая на нее глыба сдвинулась в сторону. Девушка глубоко вдыхала осенний воздух, будто пила большими глотками воду.
И с каким же удовольствием она сейчас встретится со своим Платошкой!
Выходя из машины, Надежда на всякий случай предупредила Виктора:
— Виктор Андреевич, не будем разглашать о моем с Олей родстве! Пусть все останется как прежде.
— Да, конечно! И еще, Надя, поскольку мы довольно близкие родственники, пожалуйста, обращайтесь ко мне без отчества, просто — Виктор.
Надежда неуверенно пожала плечами и, отведя взгляд в сторону, ответила:
— Я попытаюсь.
Она после смерти сестры не могла глядеть в глаза Виктору. Панически боялась выдать свое отношение к нему. И вообще запрещала себе о нем думать.
* * *
Зайдя в дом, первым делом Надя помыла руки. Так мама учила — после кладбища надо обязательно сначала вымыть руки, затем переоделась и пошла в детскую. В дверь постучала, потому как мальчик был не один, слышался голос Платона Федоровича.
— Это моя Надя пришла! — звонко закричал Платошка.
Ребенок бросился ей навстречу, сколько мог дотянуться, обхватил двумя руками и зачастил:
— Где ты была так долго? Я уже жду-жду! Деда, это — моя Надя. Нет, моя — няня. Ну, и няня и Надя. Деда, она пообещала быть со мной всегда-всегда!
Платон Федорович не выдержал, широко усмехнулся и, ласково глядя на внука, благодушно ответил:
— Скоро твой дед тоже станет проводить с тобой больше времени. Увольняюсь, отдохну немного от работы!
Уходя, он вполголоса, надеясь, что Надежда не услышит, произнес: «Спасибо!»
Надежда услышала.
* * *
Надя спросила Платошу, поужинал ли он, к нему собирался зайти папа, который ради этого пришел пораньше с работы.
У мальчика радостно блестели глаза, он возбужденно переставлял игрушки и, растягивая слова, канючил:
— На-а-дя, а ты тоже будь с нами, когда папа придет! Не уходи в свою комнату. Без тебя — не хочу!
А Надежде необходимо было побыть одной, обдумать свое нынешнее положение. Ей требовалось привыкнуть к новой ипостаси. Наверное, как-то по-другому придется себя вести. Обязанности, конечно, остаются прежние. Но появилось… чувство долга, что ли? Перед вновь обретенной семьей. До сих пор долг у нее был только перед ребенком — она дала обещание Ольге.