Сейчас ей не хотелось употреблять подобные обозначения… Видимо, правильно будет называть отца по имени-отчеству — Платон Федорович. Наконец, можно его спросить, как бы он хотел, чтобы Надя его называла? Но для подобного вопроса еще не наступило время.
А пока необходимо навести порядок в комнате. И Платошу уже можно позвать. Успокоить ребенка — ни в какой санаторий мы не поедем. Надя вспомнила, как мальчик сидел на полу около ее кровати и шептал про «хулиганов разных» в «этих санаториях»…
Надежда убрала постель, вытирая стол, загляделась на цветы. Равнодушно вспомнила о Володе. Цветы навели на мысль еще об одном человеке, но уже не равнодушно… Нет, не так. Не навели! Эта мысль с нею постоянно. Она — самая главная. А Надя пытается ее удушить! И ей это удастся! Она употребит все свои силы. Есть же они у нее, в конце концов!
Первый шаг в этом направлении уже сделан: она заставила себя потушить ненависть к этому человеку. Он не виноват (и даже — наоборот!), что любит свою жену, к сожалению умершую. Тем более это родная Надина сестра, Оля! И он (несмотря ни на что!) достоин только уважения.
С сегодняшнего дня, она будет обращаться к нему, как и раньше: «Виктор Андреевич, вы». Этим даст понять, что приняла его утверждение: «Ничего не было!» Так он хотел.
Надя навела порядок в комнате, выглянула в окно — от главных ворот шел Платон Федорович, ведя за ручку внука. Маленький Платон о чем-то деду увлеченно рассказывал, жестикулируя свободной рукой.
Девушка одернула на себе платье, поправила волосы, мельком взглянула в зеркало — чувствовала себя как школьница перед уроком. Первым забежал в комнату Платон, одновременно стуча и открывая дверь.
— Надя, ты уже не больная! — радостно провозгласил мальчик. — Я тогда говорил, что ты спала и совсем не болела!
— Кому это ты говорил? — с улыбкой спросила Надежда.
Платон подумал и ничего не вспомнил.
— Себе так говорил.
— Правда, я не больная, малыш, успокойся. А где дедушка?
— Он с бабой Капой говорит. А потом к нам придет.
Стук в дверь возвестил о приходе Платона Федоровича. Бросив общее «Здравствуйте», он бегло взглянул на Надежду, прошел к столу и уселся на стуле.
— Ну, рассказывай, что случилось, как себя чувствуешь? Врача вызывали?
Да, Надя уловила в голосе Вихрякова тревогу, хотя явно это не проявлялось. Конечно, он беспокоится о благополучии внука — кто с ним будет, если нянечка сляжет? Но пусть хотя бы так… А она что, захотела, чтобы отец так сразу «возлюбил» свою «доченьку»?..
Поэтому она придала своему лицу спокойный, уравновешенный вид. И будет придерживаться его всегда.