Яд персидской сирени (Бачинская) - страница 4

— Что это такое?

— Ничего не будет понимать, вот что. Кроме того, не сможет разговаривать, потеряет речь. Может стать идиотом.

— Он сказал «возможно»…

— А что еще он может сказать? Что можно сказать наверняка? Сказал, надо ждать. Сидеть и ждать. Возможно, потеряет речь, возможно, станет идиотом… если проснется.

— А он не умрет? Люди в коме годами…

Вера промолчала.

— Ладно, не будем о грустном, — сказал Володя. — Как-нибудь будет. Выкарабкаемся. К нему можно? Я бы хотел навестить. Пустят?

— Наверное, пустят. Ему все равно. Доктор сказал, нужно с ним разговаривать. — Она хмыкнула. — Он считает, на уровне подсознания он слышит и узнает голоса. У них там прибор активность мозга измеряет, так видно, что в мозгу что-то происходит, зеленые волны так и бегут. Я спросила: что это значит, он что, понимает? Доктор говорит, что мозг активен, а насколько активен, пока неизвестно. Несколько раз повторил: «Будем надеяться…»

— Как он выглядит?

— Как? — Вера хмыкнула и пожала плечами. — Нормально выглядит. Кроме того, борода…

— Узнать можно?

Снова они смотрят друг на дружку; Вера снова пожимает плечами…

Официант, узкоглазый азиат, зажигает в центре стола спиртовку. Красный огонек трепещет в легком сквознячке. Азиат ставит на спиртовку блюдо с овощами и рыбой, расставляет большие тарелки с иероглифами и мисочки с коричневым рисом, наливает в высокие бокалы пиво из маленьких бутылочек. Желает приятного аппетита и уходит.

— Может, вина? — спрашивает мужчина.

— Господи, ну какое у них тут вино! — раздраженно говорит женщина. — Достаточно пива.

— Успокойся, мы выгребем. Побереги силы. Ничего страшного не случилось. Даже при самом плохом раскладе…

— Помолчи, а? — Она пригубливает пиво. — И так хреново. Я вся на нервах, я перестала спать… Отвратительное пиво. Никогда не любила пива.

Он кладет ладонь на ее руку. Говорит примирительно:

— По-моему, ничего. Никогда не думал, что китайское пиво можно пить. Не намного хуже баварского. Может, тебе все-таки вина?

Женщина не отвечает. Сосредоточенно ест, глядя в тарелку.

— Ты сказала, появилась Татка… — Полувопрос повисает в воздухе.

— Появилась! — бросает женщина. — Лечебница обанкротилась, пациентов забирают. Сначала обещали подержать, пока родные не найдут новую, а теперь требуют немедленно. Этого нам еще не хватало!

— Она что, совсем плохая?

— Господи, да откуда я знаю! Я не видела ее ни разу с тех пор, как ее забрали. Была плохая. Не думаю, что стала лучше, их там пичкают всякой дрянью… может, стала как овощ. Семь лет, сам понимаешь.

— Это ненадолго, найдешь что-нибудь… Может, снять ей квартиру?