…Легко и неслышно Горька взбежал по решётчатой лестнице на верхнюю площадку, выдёргивая из чехла обрез. Задержался, осматриваясь. Ему показалось, что на аэродроме стало тише; юношу посетила идиотская мысль — а что, если джаго догадались о диверсии, и вся эта тишина — лишь секунды перед беспощадным режущим светом и шквалом огня со всех сторон? Он перевёл дух, покачал головой. Ну — пора!
Пи онк в дверь! Ворвавшись в ярко освещённую комнату, Горька разрядил поочерёдно оба ствола в начавших поворачиваться от пультов джаго. Экраны лопались, взрывались, выбрызгивали жидкость, и Горька услышал свой собственный яростный вопль…
…Девушки внизу вышибли окна и сейчас расстреливали и забрасывали гранатами тех, кто был в нижнем зале. Потом, отскочив, Люська из пулемёта начала крошить антенны…
…Мирко немного припоздал. Он остановил наливник сбоку от освещённого спуска в ангар, около которого стояли часовые — и буквально через минуту раздалась стрельба в диспетчерской, а потом — вспыхнул стоявший в двухстах метрах самолёт — в него попали несколько сашкиных ракет. Часовые закричали, один — бросился внутрь.
— Девчонки! — они скатились на землю. Мирко рванул рычаг и, пригнувшись, направил машину со всё ещё хлещущим из цистерны горючим прямо на освещённый проём.
Мелькнула перекошенная ужасом харя часового. Стекло разлетелось крошевом, раня лицо юноши. Он захохотал:
— А ну! — второй часовой, выбежав наружу, тут же упал — кто стрелял, Мирко не понял. Первый бросил оружие и рванулся к аварийному пульту; изнутри выбегали ещё джаго. Удар передка подбросил завертевшееся в воздухе тело, но бронированные створки уже начали закрываться. Мирко выпрыгнул, чудом миновав удара о стену, извернулся, как кошка, перекатился, срывая с плеча автомат. Он увидел, как огненная стрела — с невероятной скоростью и быстротой! — рассекла поле по всему пути следования наливника, высветив всё призрачным колдовским светом, бело-голубым. Мирко заметил и другое — огненная стрела, нагнав наливник, с лёгким хлопком превратилась в шар, охвативший всю корму — и горящая машина, корёжа створки ворот и сминая джаго, с возрастающей скоростью помчалась внутрь-вниз, в глубины ангара.
Загорелись ещё несколько самолётов. Мирко вдруг понял, что одновременно происходит масса событий, и он их все отмечает. Дико кричащий джаго прикладом замахнулся на Гальку, всё ещё стоявшую с зажигалкой — но ударить не успел.
В адском взрыве на краю поля потонул другой — в глубинах земли. Всех вокруг сбило с ног. Трещины и провалы возникали по всему огромному полю, в них заваливались, ломая крылья и взрываясь, самолёты. Опаляющий, жаркий вихрь пронёсся над аэродромом. Огненный смерч раскручивался над складами и казармами — взрывались всё новые и новые, и было уже светло, как страшным неестественным днём. Раки пламени хлестали из-под земли и из разрушенных зданий. Десятки джаго метались среди этого хаоса; диспетчерская, словно корабль в бурном море, проваливалась в землю…