Устало кивнув, девушка послушно отправилась к кустам в десятке метров от берега, где спали остальные.
— Я больше боюсь, что кого-то живым возьмут, — признался Сашка. — Выручать-то будет некому… — он сел, потянулся. Горька передёрнулся, взял себя за локти, кривовато улыбнулся:
— Да уж, веселье тогда будет… Я терпеть не могу аргументов вроде раскалённого железа, иголок под ногти и члена в заднем проходе… — он опять передёрнулся. Сашка прищурился:
— Ты что, никак боишься? С каких пор ты стал бояться смерти-то?
— Не смерти, — буркнул Горька. Постучал пальцами по колену, опять криво улыбнулся. — Ну да ладно, тут тоже всё от нас зависит… Знаешь, я бы сейчас дорого дал, чтобы музыку послушать. Нашу волну. Ты помнишь? — он насвистел позывные пионерской радиостанции. — Я так и не смог забыть, хотя был совсем маленький…
— Перестань, — оборвал Сашка друга. — Это называется — сыпать на рану соль.
— Как ни называй — ничего не изменится, — вдруг со страшной, кипящей злостью сказал Горька, Сашка даже отшатнулся. — Неужели мы так и будем сидеть и ждать, пока нас прикончат?! — он стиснул кулаки и ударил ими по земле.
Проснувшийся волк высунул голову из кустов, сонно посмотрел на людей, зевнул с постаныванием и уполз обратно.
— Во всяком случае — не я, — Сашка туже перехватил свой волосяной хвост. Горька покосился на него:
— У тебя есть план?
— Предположим, — задумчиво согласился Сашка, — но он попахивает авантюркой.
— О этот чистый, бодрящий запах! — Горька осклабился. — Когда ты последний раз такое сказал, мы угнали винтокрыл… впрочем, нет. Это был мой план. Я согласен на любую авантюру, лишь бы не сидеть тут на бережке и не ждать, когда явятся гости, которых мы всё равно не сумеем принять, как следует!
— Тогда слушай, — Сашка устроился удобней. Странно-мечтательная улыбка осветила его лицо, как фонарик. — Что, если нам захватить монитор? Добраться вплавь, захватить и взорвать?
Горька возбуждённо ёрзнул на месте:
— Ого себе планчик. Я — за. Остальные, думаю, тоже.
— Остальные пусть спят, — вдруг продолжил Сашка. — Планчик, как ты выразился, и правда "ого себе". И выполнять его буду я.
— Со мной, — голос Горьки звучал спокойно и безапелляционно. Сашка пожал плечами:
— Ну, с тобой-то спорить бесполезно, да и не спишь ты… Ждать не будем?
— А чего тут ждать, — Горька начал расстёгивать пояс.
Они остались в одних кожаных штанах. Засовывая за их ремень обрез, Горька спросил:
— Тебе клёши твои плыть не помешают? Сашка мотнул головой, аккуратно обвивая живот детонационным шнуром, предложил, потом, пристёгивая меч за спину: