— Топливопровод пробит! — не поворачиваясь, крикнул Мирко. В салон затягивало чёрный, приторно пахнущий дым. Галька дёргала рукоятями незнакомого пульта управления оружием; машину начало трясти и крутить в сторону от болота. — Сань, не дотяну! Не получается!
Сашка уже и сам видел — даже если и дотянут, то преследователи их расстреляют. Но совершенно неожиданно звёздчатая вспышка сверкнула слева по борту у того винтокрыла, который отрезал их от болота. Винтокрыл шарахнулся — и буквально врезался во вторую вспышку носом. Третья разорвалась под правым винтом, машину перевернуло через саму себя — и она тяжко рухнула вниз. В салоне невразумительно заорали, на все лады варьируя имя Димки. Но порадоваться толком никто не успел. Жуткий треск где-то позади заставил приборы практически отказать. Сашку вышвырнуло в салон, он успел услышать крик Мирко:
— Хвост горит!
Винтокрыл начало мотать — судорожно, неравномерно. Мирко сбросил скорость — машина начала падать. Увеличил — вновь пошла жуткая болтанка.
— Меня всегда на карусели тошнит, — сообщил Димка. — И я гранаты последние потратил.
Машка удерживала потерявшего сознание Дика. По борту стегнула ещё одна очередь, осколки металла, летя внутрь, ранили тех, кто не успел упасть на пол. Мирко, не переставая ругаться — в салоне было слышно — старался хоть как-то выправить винтокрыл, мотавшийся вдоль кромки болота. Вражеская машина заходила виражом на новую атаку.
— Эта дрянь нас расстреляет! — закричала, бледнея Люська. — Мирко! Мирко, да сажай же ты!
Её толком никто не понял за громом и грохотом. Бранка стояла на коленях у открытого бортового люка. Плечи её вдруг дёрнулись, девушка мгновенно перебросила затвор снайперки. "На что она рассчитывает… о?!"
Второй винтокрыл грузно завалился на борт. Фукнув, из двигателя повалил дымный огонь, машина потянула прочь, выплёвывая струи пламени.
— Падаем!!! — завопил Мирко.
* * *
Остатки винтокрыла дымились, наполовину уйдя в болото, метрах в сорока. Всё ещё не веря, что он жив, Сашка поднял голову. На него смотрело недоверчивое, перемазанное тиной и болотной грязью, недоверчивое лицо Горьки.
— Ну вот же ж… — с чувством сказал он. — Судя по тому, какие у тебя глаза — ты наделал в штаны? Не стесняйся, Сань, у меня — точно полные…
Друзья огляделись. Инертные тела, недвижно лежавшие тут и там в болоте, постепенно возвращались к жизни — как правило, сначала поднималась голова, потом — оружие, в конце — неуверенно и осторожно — всё остальное.
— Я всегда знал, что меня с вами убьют. — не открывая глаз, проникновенно сказал Мирко. — У меня перелом свода черепа, вывих правой коленной чашечки — любимой! — и разрыв сухожилий… оооооо, какие мукииии…