Как обычно Нина, заговорив, сказала умную вещь. С волками распрощались тут же — Галя растолковала, что к чему и они решили (и сообщили людям), что уйдёт в такую глушь, где их никто не найдёт никогда.
А Лесные Псы повернули к Фафине — соседнему посёлку.
- Где был родник — чернеет яма.
Трава зелёная измята…
Но в их глазах — тоски ни грамма.
Здесь не росли мои волчата.
Родник звенел, трава манила,
И сосны на откосе — строем!
И пела — пела, а не выла! —
Моя подруга под луною.
Здесь били огненные стрелы.
Могилы вырыла лопата.
Трава зелёная сгорела.
Здесь наши не живут волчата…
И месяц в пламя опрокинут.
И сосны превратились в уголь.
И, прежде чем наш лес покинуть,
Я схоронил свою подругу.
В чужих краях волкам не рады.
И жизнь была к нам очень строга.
И выросли мои волчата.
И привела домой дорога!..
…За всё, что нынче дробно-зыбко,
Чем жил, что я любил когда-то —
Со злой, весёлою улыбкой
Идут на смерть мои волчата…
[42]— вздохнув, Олмер ладонью прихлопнул струны гитары и огляделся.
Лесные Псы оккупировал заброшенный коллектор на окраине городка, в заброшенном ещё в незапамятные времена парке. Тут было пустынно — по ночам можно было даже погулять при луне, не опасаясь кого-то встретить. Они сидели тут уже третьи сутки и склонялись к мысли просидеть тут ещё столько же.
Налёт на посёлок вызвал у врага страшный шум. Во-первых, с военной точки зрения акция была совершенно бессмысленна. Во-вторых — предельно нахальна, так как и жители, и немногие уцелевшие из гарнизона, в один голос твердили, что нападавших было очень мало. Ну и в третьих — виновников налёта так и не удалось найти.
Сашка, Горька и Галя отсутствовали — они играли наверху в городки (верх наглости!). Мирко и Дик (у него всё ещё болела нога) разговаривали про книжки. Димка повёл Люську в стереотеатр, Бранка отправилась в поселковую лавку. Машка и Нина занимались починкой одежды, пожжённой и порванной во время налёта. Стерео, городки, лавка — всё это были невинные удовольствия, которые Лесные Псы решили себе позволить, несмотря на их опасность.
Ну а Олмер предпочитал распевать, подыгрывая себе на найденной тут гитаре.
По коллектору когда-то проходили трубы коммуникаций. Сейчас они не работали, зато служили отличными лежанками и столами. Кроме того, коллектор до сих пор имел множество выходов в разные концы посёлка.
— Скучно, товарищи! — громко, с вызовом, наконец заявил Олмер. К нему никто даже не повернулся. — Я в лес обратно хочу. Тут буквально пахнет джагганскими сраками!
— Этим коллектором уже лет двадцать не пользуются, ничем тут не пахнет, — сообщила Машка. — Давай-ка куртку свою, она у тебя прогорела на плече.