– Это они за вами следят?
– Разума у этих тварей нет, испытывать ненависть они не могут. Однако сквозь их глаза может смотреть другой маг.
Тобиус повел рукой в сторону реки, меж пальцев с треском замелькали белые разряды электричества, а в следующий миг по воде ударила ослепительная молния, которая стрекотала и шипела несколько секунд подряд.
– Предупреждать надо, господин! – зашипел гоблин, чьи чувствительные глаза даже капюшон не уберег от яркой вспышки.
– О, прости.
– Тухлой ухой запахло – видать, порядочно тварей вы перебили, – рассмеялся Вадильфар, – или это от тебя, зелень?
– Отвались и откатись, копролит, не до шуток мне!
Не переставая тихо смеяться, гном вел полуослепшего гоблина вслед за магом, когда они возвращались на съемную мансарду. Там, пока мадам Дюваль готовила им поздний ужин, Тобиус взялся осмотреть глаза Вилезия, для чего пришлось снять с него капюшон. При свете крохотного огарка лицо гоблина казалось еще более жутким, чем в полной темноте, и серый магистр, в общем-то заслуженно считавший себя умелым целителем, отказался от мысли попытаться исправить хоть что-то.
– Порой, встречая чудовищ с когтями и клыками, забываешь, насколько ужасным монстром может оказаться обычный человек.
– Мы с вами убедились в этом на собственных шкурах, не так ли, господин?
Тобиус вздохнул, изучая темные сферы гоблинских глаз.
– Но в защиту Горгеллио могу сказать, что прежде чем он начал делать такое с нелюдями, нелюди сделали это с ним. Видели бы вы его лицо, господин.
– Насилие породило насилие, вот уж неожиданность, – с сарказмом отозвался маг, в то время как его руки проделывали нужные для сплетения чар пассы. – Этот круговорот боли существует испокон веку, а носители разума будто до сих пор не могут усвоить принципов его работы. Готово, к утру твое зрение полностью восстановится.
Следующим утром к ним явился курьер из ратуши с посланием от мэра. Градоначальник сообщал, что город больше не нуждается в услугах мэтра де Верье, так как угроза нашествия топлецов оказалась переоцененной. Мэр выражал благодарность.
День, походивший на затянувшиеся сумерки, соизволил наконец кончиться, к великому облегчению гоблина и гнома. Тихо прошел ужин, и Вадильфар из Криксенгорма отправился на боковую, уступая напарнику первую вахту. Волшебник лег довольно поздно, предварительно уработавшись до белых пятен в глазах. Укладываясь, он надеялся увидеть какой-нибудь из уже знакомых кошмаров, в которых Шепчущий из раза в раз терзал его душу бесконечными уговорами, мольбами и угрозами. Все что угодно, лишь бы не Ворону.