– Каков наш план?
– Мы вылетаем утром.
– Вдвоем? – испуганно спросил Швец.
– Нет. – Иванов широко ухмыльнулся. – Директор проявил немалую щедрость. Он посылает с нами спецназ. Одно из лучших подразделений «Вымпела».
Швец не знал, хорошая это новость или плохая. Среди прочего «Вымпел» специализировался на убийствах и саботаже.
– Но почему именно «Вымпел»?
– Потому что мы берем с собой наличные.
– Сколько?
Иванов улыбнулся и показал пять пальцев.
– В самом деле? – Швец был шокирован.
– Не нужно так удивляться. Не сомневаюсь, что деньги будут фальшивыми. Полагаю, их как раз печатают, пока мы тут разговариваем.
Швец слышал о существовании старых печатных станков КГБ, которые могли производить франки, немецкие марки, фунты и доллары.
– А они смогут их проверить?
– Если это не под силу американцам, то палестинцам и подавно.
Швец не был в этом так уверен, но ему ничего не оставалось, как промолчать.
– И не нужно нервничать. – Иванов подошел и положил руку на плечо своего заместителя. – Я рассказал ему, как ты полезен. У меня нет сомнений, что, как только мы вернемся с таинственным американцем, тебя ждет повышение.
Швец улыбнулся, хотя ему все это не слишком нравилось. Он опасался, что его ждет не повышение, а грязная душная тюремная камера.
Бейрут, Ливан
Ридли считал, что встречаться с источником на конспиративной квартире – это нарушение всех принципов, но данный человек являлся исключением. И на то имелась веская причина – он владел всем домом. У Левона Петросяна был цвет лица, как у человека, родившегося много севернее, но он достаточно давно жил в этом жарком городе, и теперь его морщинистая кожа казалась обожженной солнцем навсегда. Седые волосы отступили к середине головы, и он набрал не менее пятидесяти фунтов лишнего веса.
Армянин вошел в квартиру, слегка задыхаясь, с сигаретой в зубах и четырьмя телохранителями, шедшими парами – двое впереди и двое сзади. Телохранители были молодыми, крупными и подтянутыми. Двое – явно местными, двое – соплеменниками Петросяна.
Последний подошел к Ридли, взял его за плечи и поцеловал в обе щеки, а потом, продолжая держать, посмотрел в глаза. Армянин говорил, не отводя взгляда. Его лицо застыло, глаза не моргали. Двигались только губы. Наконец, Петросян замолчал, обнял Ридли и повернулся к Рэппу, отпуская Ридли.
– Это он?
Тот кивнул.
Петросян оценивающе посмотрел на Митча.
– Я должен пожать тебе руку.
Армянин говорил на превосходном английском, но с сильным акцентом. Рэпп не видел ни одной причины для рукопожатия, но вежливо протянул правую руку.