А шли мы по подъездной аллее прямиком к воротам. Я хмурилась все больше и больше, кидала на мужа очень настороженные и непонимающие взгляды.
Вдали светился маленький огонек. Мы приблизились, и я смогла различить лакейскую форму на незнакомце, который держал канделябр.
— Ваша светлость. Миледи. — Мужчина поклонился. — Лошади готовы.
— Хорошо, — кивнул Ричард.
Мы вышли за ворота, возле которых нас ждал второй лакей, держащий животных под уздцы. Мне предназначалась кобыла с дамским седлом.
— Куда мы едем? Почему не в карете? — шепотом начала спрашивать, пока муж уверенно подталкивал меня вперед.
— Увидишь, — туманно отозвался он.
Я только-только подошла к своей серой кобыле, цвет которой с трудом смогла определить в свете маленького огонька, как вдруг грудь кольнуло. Я замерла и приложила руку к горлу, потому как дыхание перехватило.
— Что с тобой? — тут же спросил Ричард.
Это была не боль. Странное, очень странное ощущение, словно бы…
— Я… я не знаю, как объяснить.
— Что? Голова? Живот? Марита, что болит? — Он схватил меня за плечи и легонько встряхнул, заставляя сфокусировать взгляд на его лице.
— Ничего не болит, — покачала головой. — У меня просто… это что-то чужое, это… просто… как будто бы это Фенька… — шепотом закончила я несвязанные мысли. — Он как будто рядом, но я это… я это чувствую.
Мне стало зябко, кожа покрылась мурашками.
— Господи, — послышался облегченный выдох Ричарда и, клянусь, я заметила, как он усмехнулся.
Что это значит?
— Садись, — попросил герцог.
Лакей, который держал канделябр, тут же сорвался с места, засеменил к нам и подставил ступеньки. Ричард подал руку, помогая мне усесться в дамское седло.
Сам он запрыгнул на жеребца без особых усилий, после чего кинул несколько монет лакеям. Те поклонились и поспешили к воротам, скрывшись в ночной мгле. Мы же с Ричардом пустили лошадей прогулочной рысцой.
— Ты приплатил лакеям? Зачем? — спросила я, одной рукой удерживая узду, а другой поправляя несколько прядей, выбившихся из высокой прически.
— Чтобы не болтали, — пожал плечами муж, раскачиваясь в седле.
— Так разве мы делаем что-то незаконное? — не поняла я.
— Будет лучше, если хозяин дома посчитает, что мы укрылись в саду, а не сбежали, прихватив его лошадей.
— О, — до меня наконец дошло, что мы в действительности делаем.
Ричард повернул голову, взглянул на меня и заметил, как я потираю ключицу.
— Все хорошо? — настороженно спросил он.
— Да просто это ощущение не проходит, — тихо отозвалась. — Кажется, я теперь не только эмоции Феньки могу чувствовать, но и его самого.