Зеленый луч, 2017 № 01 (Федорова, Татаринцева) - страница 10

На первую страницу
Об отце и о скупом блокадном быте
Речь ведётся здесь, на площади Сан-Марко,
И о тех, кто двести лет, забыв Египет,
Стерегут в дождливой дельте остров мрака.
Солнце греет, и пока ещё вы вместе
И едины, как река и переправа,
И о том, как долго свадьбы ждать невесте,
Рассуждает разговор картавый.
Ты смеёшься — виноградины летают.
Как легко чужую жизнь листать, как книгу,
А за всем этим спокойно наблюдает
Эмигрантка — цареградская квадрига;
Восемью бессмертными глазами
Она видит мир и пироскафа остов
Под песком лагуны, и тебя, и остров,
Тот, с которым навсегда тебя связали,
И где скоро кипарисовые клинья
Над тобой споют про низость мезальянса.
На скамье лежит забытый «Старший Плиний»
В переводе на новейший итальянский.

Кредо

Отлипая от пыльных штор,
Свет сочится в закрытые двери, —
Существует лишь то, во что веришь,
Надо только понять — во что.
Но об этом давно всё сказано.
Безразлично мне — позже ли, сразу ли
Кислород перекроет шток —
Надо только понять — во что.
Гром литавр, скрипок вой, клики горна:
Тишина, ведь основа основ —
Хруст, с которым мне рубят горло
Топоры моих утренних снов.
Пусть всегда над расплавом — шлак,
А все звуки стремятся к коде —
Никуда любовь не уходит,
Если только она пришла.
Над студёной осенней водой
Чайку крутит, как лист тополиный,
И коричневой, вспененной глиной
Обливает осоку прибой.
И пускай предпоследний шторм
Раздирает ей крылья на перья —
Существует лишь то, во что веришь.
И успеть бы понять — во что?

«В век хаоса и тлена…»

В век хаоса и тлена,
Сомнений и пальбы
Я убегу из плена
Затейливой судьбы.
Побег будет удачен,
Природа — злись не злись,
Но воздухом подхвачен,
Я вознесуся ввысь.
И там, где правит холод,
Смешав золу с огнём,
Забуду этот город,
И всё, что было в нём.
Забуду про деревья,
забуду про дома,
Забуду, как я верил
И как сходил с ума.
И вот тогда, наверно,
Собрав остаток сил,
Холодный и нетленный,
Я вспомню, что он был.

«У Марины нет могилы…»

У Марины нет могилы,
А у Хлебникова — две.
Всякий молит, что есть силы
Предназначенной судьбе,
Что ещё не задалася,
Что ещё сквозь сон дрожит,
Если в людях нет согласья —
Хор визжит, а этажи
Громоздятся в поднебесье.
Вместе — тесно, порознь жить
Всем приходится, но там!
Там всегда хватает места.
Там — разложат по местам.
Там, в бескормии, сам пищей
Станешь для других имён.
Сколько бы они знамён
Не вздымали — старый, нищий,
Ты равно один из них!
Вот и голос твой затих,
Вот и образ твой возник…

Татьяна Иванченко

Вторая ипостась

Они вышли из темных дверей на свет. Аллея впереди была пустынна и длинна.

Он с тревогой вглядывался в эту даль и спрашивал у Нее:

— Ты знаешь, что мы найдем там?

Следующая страница