‒ Как же здесь красиво, ‒ протянула она.
‒ Красиво, только не по мне такая жизнь. Слишком тихо, размеренно. А душа хочет праздника.
‒ Мы сами творцы своей судьбы и своего праздника, ‒ философски отметила Даша. Неосознанно стараясь оттянуть встречу с Курочкиным, мы не спеша шли по дороге, когда впереди увидели…эм, ну иначе как нелепостью и не назовешь.
В метрах ста от нас шел неказистый, высокий, тощий паренек. За спиной огромный рюкзачище, из‒ за которого невидно ни головы, ни туловища идущего. Снизу фигуры угадывались тонкие незагорелые, абсолютно белоснежные ноги, одетые в мешковатые шорты. В качестве обуви открытые шлепки. Но больше всего добили образ ‒ черные носки до середины голени.
Душераздирающее зрелище.
Идти этому индивиду было тяжело. Огромная ноша придавливала к земле, заставляла горбиться, и постоянно поправлять сползающие лямки рюкзака. Но человек, проявлял завидное упорство, и шел вперед.
Видимо наши мысли с Дашей потекли в одном направлении. Глядя на это зрелище, мы не сдержались и тупо заржали. Да, это было не прилично, но так смешно. Мы не смогли устоять перед этим желанием.
На наш истерический ржач объект насмешки резко обернулся. Смерил нас взглядом. Развернулся и решительно пошел к нам.
Смех мгновенно затих. Я почувствовала, как заливаюсь краской. Как неловко вышло, а главное стыдно.
На лицо парень оказался еще более нелепым, чем со спины. Рыжие вьющиеся волосы, море веснушек, черты лица детские, хотя готова поклясться лет двадцать пять ему точно есть.
Вообще он напоминал «Антошку» из мультфильма, точнее его взрослый вариант.
Юноша, тем временем подошел, и с ходу так:
‒ Разум и воля! ‒ громко с вызовом произнес он, ‒ Смешно вам, да?
Упс, и что ему ответить на такое?
Мы с Дашей молчали.
‒ Что даже сказать нечего? Как оборжать со спины ‒ так вы крутые, а как в лицо, то сдулись? ‒ выдавал паренёк.
Меня грызла совесть, реально ведь обидели, причем ни за что. Судя по лицу Даши, ее обуревали те же чувства.
‒ Сердце и вера, ‒ тихо поздоровалась я, и в поисках путей сглаживания обстановки, решила честно во всем признаться, ‒ Прости, мы не подумали. Нам очень стыдно.
‒ А вам девушка, ‒ обращаясь с некой ехидцей в голосе к Даше, ‒ вам тоже стыдно?
Вот это напор, может он какой‒ то внебрачный правнук нашей Ежки.
Даша тем временем пыталась промычать, что‒ то невнятное, было заметно, как сильно она растерялась.
‒ Все ясно с вами, ‒ сделал для себя некий вывод рыжий, и резко развернувшись, начал уходить.
Он шагал все той же нелепой походкой, и рюкзак так же придавливал его к земле, дурацкие шлепки одеты безвкусно поверх носков, только смеяться нам с Дашей уже не хочется. Стыд жег нас изнутри.