— Уилл - папа Амелии, — говорит Уиллоу, очевидно упуская сердитую игру в гляделки между мной и этим парнем. Вероятно, это к лучшему.
— И гордый владелец собаки, — говорю я. Уилл прищуривается, улыбаясь, и он явно борется. Один ноль в пользу рыженькой.
— Ой. Откуда ты знаешь? — удивляется Уиллоу.
— Это все флюиды, которые я ощущаю.
— Флюиды. Ммм. Воздух наполнен ими, — Уилл отпускает меня, затем погружается в кресло с такой уверенностью альфа-самца, что это почему-то даже не выглядит нелепо. Я сажусь напротив, пытаясь не исчезнуть в собственном кресле. — Итак. Что Амелия сделала не так? Не доела капустные чипсы на обед?
По слегка раздраженному тону могу сказать, парень считает это место немного смешным, и я ценю это. Я также ценю, что на его левой руке, когда туда опускается мой взгляд, не вижу золотого кольца. А может, он и не женат.
Вот только он, вероятно, женат, и я не должна оценивать семейное положение родителей учеников. Так вы попадаете либо в категорию безработных, либо становитесь объектом фильма всей жизни, и не того, который заканчивается тем, что все счастливо поют вокруг рояля в канун Рождества на очаровательной вилле, расположенной в прибрежной Грузии. Не после такого исследования.
Точно. Амелия. Давай-ка поговорим о ребенке, Шел.
— Ничего. По крайней мере, я думала, что ничего, — пожимаю плечами. — Сегодня мы провели небольшую вводную игру на уроке по театральному искусству. Кое что, чтобы раскрепостить застенчивых детей. Это искусство.
— В самом деле? Я-то думал, наука, — говорит он низким, восхитительным голосом. Ох, да, он помнит меня. Мне требуется вся мое немалое актерское мастерство, чтобы не начать пускать слюни прямо перед ним, как собака Павлова. Для одного дня у нас было достаточно собак, у нас обоих.
— Дети должны были выбрать музыку на моем Ipod и станцевать под нее, чтобы помочь нам запомнить их имена. Амелия была... восхитительна, — наконец говорю я. Уиллоу выражает неодобрение. Она выравнивает палку пробкового дерева на коленях, которая здесь, в «Заливе сновидений», заменяет собой письменный стол, и делает заметки пальчиковыми красками. Да, это действительно происходит.
— Она выбрала Бейонсе «Bootylicious»>5, а затем начала вилять своей духовной зоной перед лицами детей, — мягко говорит Уиллоу.
Должна сказать, что духовная зона - это творческий выбор лексики для детской пятой точки. Судя по суровому, твёрдому, оживленному взгляду серых глаз, Уилл об этом догадался.
— И вы говорите мне, — говорит он, подчеркивая каждое слово, — что у вас на Ipod есть «Bootylicious»? — он поднимает бровь, и я пытаюсь не рассмеяться. Выходит шипение. Черт, я спокойна.