В тот же миг на него снизошли мир и спокойствие. И легкий ветерок поцелуем коснулся его щеки.
Он обернулся и посмотрел вверх, на гору, где возвышался замок. Там текла жизнь. Там была Али.
Выйдя за ограду кладбища, Андре осторожно прикрыл за собой деревянную калитку. И тем самым как бы закрыл дверь в прошлое.
Мать сидела у кровати Али и держала ее за руку. Выглядела она уставшей; под глазами ее, как всегда прекрасными, залегли легкие тени. Сердце Андре болезненно сжалось.
– Здравствуй, мама, – тихо сказал он.
– Андре!.. О, Андре!.. Не могу поверить… – Лили вскочила со стула и, раскинув руки, бросилась к нему. Ее глаза были полны слез.
Андре привлек ее к себе, изо всех сил стараясь не разреветься.
– Не плачь, мама. Пожалуйста, не плачь. Все хорошо. Все будет в порядке.
Мать прижалась лбом к его груди.
– Мне надо бы отшлепать тебя, ты об этом знаешь?
– Надо бы, – кивнул он.
Тихо рассмеявшись, Лили заглянула ему в лицо.
– Ах, Андре, как же мне не хватало тебя!
– А мне – тебя, мама, – прошептал он, проводя ладонью по ее щеке. – Ужасно не хватало. Как Али?
– Иди сюда. – Мать подвела его к кровати. – Сам взгляни.
Он посмотрел на жену. Ее лицо было спокойным и умиротворенным, дыхание же – глубоким и ровным. Правда, она все еще была очень бледна. Андре коснулся ее волос; рука его дрожала. Али казалась такой беззащитной… Но была живой, живой! Даже сейчас Андре ощущал, как от нее исходит жизненная сила, и он был беспредельно благодарен ей за это.
Он поднял глаза на мать.
– Папа действительно сотворил чудо, так ведь?
– Да, – ответила мать не задумываясь. – Действительно сотворил.
– Он рассказал мне все, – продолжал Андре. – Рассказал обо всем – о чудесах, о Женевьеве и о том, что на самом деле произошло.
– Я знаю, – сказала мать. – И понимаю, что ты, наконец, пришел в себя. Что ж, давно пора. Но я никогда не считала тебя недоумком.
Она села на стул, а Андре – на краешек кровати. Взяв Али за руку, он с облегчением ощутил, что рука – теплая.
– Никогда не считала?.. – переспросил Андре. – Но ведь я вел себя как вспыльчивый и упрямый глупец.
– Нет. – Лили покачала головой. – И вообще, как бы ты ни вел себя, это просто недостатки воспитания. И только жизненный опыт мог все изменить. Я говорю о том, – пояснила мать, перехватив его удивленный взгляд, – что мы с твоим отцом тоже виноваты в случившемся.
– Но он сказал, что этого нельзя было избежать. – Андре нахмурился. Ему вдруг показалось, что отец не рассказал всей правды. Неужели родители все же были настроены против Женевьевы?
– Я говорю не о Женевьеве, – продолжала мать, словно догадавшись о его подозрениях. – Я говорю о тебе. Правда заключается в том, что ты рос в идиллии, в тепличных условиях. Твоя жизнь была абсолютно безоблачна. Ничего трагического не происходило вокруг тебя. Куда бы ты ни шел – везде встречал любовь и понимание.