— Ну и вонь тут стоит, — буркнул Чонгук в воротник своего пальто, когда они поднимались с напарником по лестнице.
— Да, запашок тот еще. Так пахнет свобода и естественность, — детектив Пак коротко засмеялся. — Вот, Гук, захочешь когда-нибудь отойти от дел, приходи сюда. Здесь и выпить нальют, и девчонку подберут. Чем тебе не идеальная пенсия?
— Будь ты младше меня, я бы тебе врезал, хён, — Чон толкнул приятеля коленом под зад.
— Разговорился! — Чимин остановился на секунду, чтобы играючи замахнуться на Чонгука. — Иди уже!
Дверь, ведущая в жилище Сэма, была белая… вернее, она когда-то была белая — теперь же она посерела и пожелтела в некоторых местах, краска свисала крупными кусками, оголяя потрескавшееся дерево. Даже смотреть на нее было неприятно, но нужно было постучаться к хозяину жилища, прикоснувшись к этому дивному творению. Казалось, что не только пелена прошлых лет коснулась двери, но и сам владелец квартиры нехило прикладывался о нее не только телом, но и прочими предметами — были заметны черные следы, будто углем выводили незамысловатые узоры, царапины и дырки, словно кто-то отчаянно пытался просунуть в нее то ли ножи, то ли еще какие острые предметы.
С самым серьезным лицом, которое можно дождаться от детектива Пака, он пару раз стукнул костяшками по двери и, поджав губы, опустил голову. Он прислушивался, но никаких посторонних шумов не было. Может, Сэма нет дома и они зря приехали? Ни музыки, ни звуков телевизора, ни шагов…
— Он дома вообще? — тихо спросил Чимин, как вдруг ему громко ответили.
— Открыто, заползайте! — крикнул, скорее всего, Сэм.
И детективы заползли. Такого ужаса они никогда не видели. В квартире стоял такой бардак, что чтобы пройти в нее, нужно было приложить особые усилия. На полу валялись пустые пачки из-под чипсов, которые громко хрустели под ногами Чимина и Чонгука, смятые пивные банки, какие-то салфетки (страшно было подумать, для чего они использовались), бумажки, крошки… Детектив Чон чертыхался себе под нос, когда случайно задевал чистыми ботинками какую-нибудь грязную мебель или мусор. Чимин же старался не думать о внутреннем убранстве квартиры: он мечтал поскорее опросить Сэма, понять, виновен ли он в убийстве музыканта, и удрать прочь в нормальную, ЧИСТУЮ обстановку, к которой детектив так привык.
Сэм развалился на старом, повидавшем виды диване, из которого торчали маленькие пружинки. Парень сидел в одних домашних спортивных штанах, пил пиво и невидящим взором смотрел на детективов. На его торсе, руках и шее виднелись всевозможные татуировки: это были и выбитые иероглифы, и надписи на английском языке, и рисунки. Чимину больше всего понравилась змея, выбитая на длинной шее парня, а вот Чонгука воротило. Он даже не смотрел в сторону Сэма и усердно делал вид, что разглядывает тот ужас, что расположился у него под ногами. Увиденное не развидеть…