- Ох и долго же ты собиралась, Вёльма, - без тени насмешки проговорил он. - Видать, косу спросонья сплести не могла.
Я недовольно скривилась и ответила:
- Для тебя ж старалась. Зря что ли Чернава все лицо исцарапала? Уважить девку надо.
Колдун закатил глаза.
- Чую, натерплюсь я с тобою.
- А уж я как натерплюсь.
Безнадежно оглянувшись назад, я поняла, что Арьяр не придет.
Плохо. Не хотелось с тяжелым сердцем Подлесье покидать.
- Поехали что ль?
- Не спеши уж, - Ладимир повернулся в сторону и кликнул Амельда.
Через минуту привратник вышел к нам из-за караульного домика. Да не один. Под уздцы ведун вел двух коней - черного как ночь и в яблоках.
Увидев их, я опешила, рот открыла, шумно выдохнула да так стоять и осталась.
- В седле-то удержишься? - усмехнулся Ладимир.
- Удержусь... - справляясь с удивлением, проговорила. - Только откуда?
- А ты поди думала, у нас и лошадей нет? - Амельд протянул мне поводье. - Держи крепче. Этот твой будет.
Кобыла, та, что в яблоках, моргнула, смеряя меня взглядом умных сливовых глаз и тряхнула головой. Будто кивнула и что-то одобрила.
- Ее Миркой зовут.
Я сжала в руке повод и посмотрела на Ладимира.
- Ну, чего перепугалась, лисица? - засмеялся он. - Как зверей диких заклинать, так мастерица, а как лошадь увидела, так и дух в пятки? Не трусь, мои это кони.
Я выпрямилась, горделиво подбородок вздернула. Как обычно делала, ежели показать желала, что не задели меня за живое слова.
- Что ж, думаешь, лошади боюсь? - провела рукой по миркиной морде. - Мы с ней сдружимся, да, ласточка?
Кобыла согласно фыркнула и ударила копытом.
- Вишь, понимает, кто рядом.
Ладимир покачал головой.
- Ладно, Амельд, прощай, - обнял товарища, дважды хлопнул по спине. - Мир тебе.
- И тебе не хворать, колдун. Смотри, не озоруй больно, а то, того и гляди, Трайту княжескую спалишь. Помнишь-то, как дом Свана в младенчестве поджег?
Они рассмеялись и крепко пожали друг другу руки.
- И ты прощай, Вёльма - рыжая лисица, - улыбнулся привратник мне. - Жалко, что уходишь.
- Неужто заскучаешь?
- Так кто ж еще на площади подерется? Наши-то вряд ли.
- Прощай, - только и ответила я. Видать, молва людская из меня прямо зверя лютого сделала.
Ладимир ловко взлетел в седло и я, хоть и не так проворно, но все ж не кулем заняла место всадницы. В родной моей Растопше дурным считается, если баба верхом ездит. Помню, крепко я получала от отца и матери за такую вольность. Но как однажды, забавы ради, усадил меня братец в седло, так уж оттуда и вытащить не сумел.
Мирка фыркнула, мотнула головой, отчего пальцы мои погладили шелковые локоны ее гривы. Тут я только заметила, что мастью кобыла всаднице подстать - грива-то чуть рыжевата.