Лескат отбросил ненужный теперь меч, и вновь повёл слабеющей рукой, вызывая в ней еле заметное свечение. Шипя, изгибаясь, огонь отступал, позволяя пройти вперёд, к крыльцу Раудмора. Но стоило взяться за край разрушенной стены, как юноша пошатнулся, понимая, что силы были на исходе. Пламя вновь сомкнулось, желая остановить каждого, кто вторгался в поверженный замок.
– Свети для меня… – неслышно проговорил Трой, ступая в залитый огнём коридор замка, – свети ярким солнцем, и я буду идти за тобой… только свети для меня…
Ему казалось, что он шёл вечность, словно сквозь раскалённые земли Баэль-Маргада. В какой-то момент, когда силы окончательно ставили его, Трой почувствовал, будто кто-то потянул его за руку, увлекая за собой. Наверняка он бредил, ибо не видел ничего вокруг, ослеплённый пламенем. Но как мог сомневаться в том, что должен был сдержать свою клятву? Ещё шаг, только один, стены рушились, отрезая пути отступления, но он всё шёл, ведомый неизвестной силой, пока пальцы не коснулись преграды.
Она… мягкие пряди волос, обжигая скользнули по ладони, заставляя сердце безумно колотиться в груди. Трой со всех сил зажмурился, а затем открыл глаза, веля себе увидеть то, что было смыслом его жизни.
– Варвара… – слабые руки скользнули по её ладоням, пытаясь разжать их и выпустить рукоять меча, – Варвара…
Она стояла золотой статуей, недвижимая, словно продолжение бушевавшего огня. Понимая, что сил не хватит, Трой просто обнял невесту, всем сердцем желая укрыть от пламени, хоть и понимал, что она была частью его.
– Раз привела меня сюда, как отступи, – едва слышно проговорил он, обращаясь к той, кто умерла давным-давно, – она единственная, кто верил в тебя. Так отступи, Игрэйн. Прошу. А если воспротивишься, клянусь, что никогда не знать тебе покоя, как и мне. Вечно будешь проклята, Великая Иша Игрэйн!
Глаза Троя наливались цветом, сверкая чистыми аквамаринами. Он вздрогнул всем телом, чувствуя, как от прилива ярости наполнялся силой. Юноша вновь опустил ладони на рукоять меча, который продолжала держать невеста и поверх её ладоней сжал его.
– Я не отступлю…
Раскалённый металл дымился, темнел под его пальцами, остывал, в конце концов, идя трещинами, пока не осыпался сотнями сверкающих осколков к их ногам. Неожиданный порыв ветра ворвался в разбитые окна последнего уцелевшего зала Раудмора, смешиваясь с ледяным колким снегом, гася безумное пламя вокруг разрушенного алтаря.
Силуэт Троя озарился холодным светом, вынуждая разломанные стены укрываться морозными узорами, а горький пепел оседать, скрываясь под чистейшим снегом. Прочь, всё дальше и дальше изгоняя огненную стихию, унимая дрожь в обломках обители Вахайра, пока звенящая тишина не окутала их.