– Простите меня. Я ни в коем случае не хотел вмешиваться. Но это была идея Иди, а не моя.
Эйб кивнул, пытаясь скрыть удивление, которое Том все же успел заметить на его лице.
– Иден Валентайн прекрасно шьет… лучше, чем ее брат. – Он пробормотал короткую покаянную молитву за то, что сказал такое о своем погибшем сыне, а затем продолжал: – Но она женщина… Я хотел добавить, «если ты не заметил», но я все еще достаточно наблюдателен, чтобы понять, что ты определенно заметил ее.
Том откашлялся.
– Иди красива. Я…
– Иден также помолвлена, Том, – мягко перебил Эйб и уставился на него печальным взглядом.
– Да, это я понял. Конечно, уже почти 1920 год, и сегодня женщина имеет заслуженное право…
– Она выйдет замуж за Бенджамина Леви в следующем месяце, – сказал Эйб, безжалостно разбив зарождавшуюся у Тома надежду, что у него может быть шанс.
– Так скоро? – Все, что удалось выдавить ему под тяжестью бессердечной честности Эйба.
Старик продолжал, не обращая внимания на муки Тома, но и не пропустив его слова мимо ушей. Молодой человек услышал в его голосе предостережение.
– Он хороший мальчик. Они знают друг друга с самого детства. Наши семьи договорились об этом еще до того, как родилась моя дорогая Иди. У него есть перспективы… – Эйб не стал заканчивать фразу.
– Осмелюсь возразить, – сказал Том, прочищая горло, – что у Иди есть мечты, связанные с пошивом одежды.
– Она шьет… дамские платья.
– И все же она помогает вам шить костюмы.
Выражение лица Эйба, несмотря на полумрак и танцующее пламя, было холодным, как ноябрьская ночь за окном.
– Что именно Иди сказала тебе… незнакомцу?
Том покачал головой.
– Дело, скорее, в том, чего она не сказала. Она упомянула, что мечтает о собственном магазине.
– Ну да, мечта маленькой девочки, которая живет с отцом, который тоже одинок, очень любит дочь и гордится ею, и поэтому, возможно, потворствует ее капризам. Но это – стремление, не подобающее женщине. Вскоре у нее появятся обязанности жены, матери…
– Простите, это не мое дело, я понимаю… но, Эйб, роль женщин определенно меняется. Вы говорите о женщине прошлого века, а не о современной, которая управляла страной в отсутствие мужчин, занятых кровопролитными сражениями в Европе и за ее пределами.
Он тут же пожалел об этой вспышке. Это было слишком жестоко, критично и покровительственно.
– Ты прав, Том, это не твое дело. Иди выйдет замуж и будет жить по правилам дома своего мужа. Думаю, лучше нам поговорить о чем-нибудь еще.
Иди отвернулась в угол и молча утерла слезы. Дорогой Том. Он бросился за нее в бой, хотя она даже не просила его об этом. Или она сама подвела его к этому? Может, и так. Она была вынуждена признать, что сама подтолкнула его, вспоминая свой первый смелый разговор с незнакомцем, еще более смелое решение помочь ему бежать из больницы, ласковые улыбки, их близость в автобусе, смех под дождем… Кого она будет обманывать, если станет отрицать, что чувствует ток, идущий между ними? Она чуть не уронила блюдо с хлебом, когда он случайно коснулся ее, и до сих пор не понимала, как сдержала дрожь во время молитвы отца.