* * *
Алексей Андреевич полетел в Венесуэлу авиакомпанией КЛМ, мой же с переводчиком маршрут был достаточно экзотичен: Москва — Гавана, Гавана — Панама, Панама — Мехико, там ночевали, наутро летели в Каракас и маленьким полувоенным самолетом — в Сан-Кристобаль.
Предварительно мы провели в Вене совещание соцстран — нужно было заручиться поддержкой на конгрессе и выработать общую позицию. С президентом финской федерации велоспорта Симой Климшевским у меня были очень хорошие личные отношения, и через него удалось наладить хорошие отношения с федерациями велоспорта Норвегии, Швеции и Дании. То есть количество голосов было достаточным, чтобы иметь основания рассчитывать на успех.
Накануне голосования организаторы конгресса устроили торжественный ужин для всех участников. Родони приехал в Венесуэлу с супругой и двумя внучками — молодыми и очень красивыми итальянками. Одну из них я пригласил на танец, когда началась музыка, и в разгар этого танца заметил, что Адриано очень пристально и как-то изучающе на меня смотрит.
Мы, помню, пошутили на эту тему, но большого значения моменту я не придал.
На следующий день выяснилось, что я, настояв на поездке в Венесуэлу Куприянова, оказался совершенно прав. Алексей Андреевич вышел на трибуну, поблагодарил всех присутствующих за двадцать пять лет очень интересной и хорошей совместной работы, извинился за то, что ему в связи с возрастом становится все тяжелее и тяжелее путешествовать, и представил меня. Прошу, мол, любить и жаловать. Аплодисменты.
Избрали меня там только в руководящий комитет FIAC. За посты вице-президентов нужно было бороться несколько месяцев спустя — в ноябре в Женеве.
* * *
Генеральным секретарем FIAC тогда был тоже итальянец Джульяно Почарелли. Сам он когда-то был прыгуном в воду, работал в Национальном олимпийском комитете Италии, и Родони, не знаю уж, почему, двинул его в велоспорт. На заседании все прошло нормально, меня избрали вице-президентом, а на следующий день начинался конгресс UCI.
Поздно вечером Почарелли пришел ко мне на переговоры.
Смысл его слов был прост: я — молодой, но несмотря на это сразу был избран на руководящую должность, Это, безусловно, замечательно, просто дело в том, что в UCI на должность вице-президента давно уже претендует испанец Луис Пуич. Поэтому мне следует снять свою кандидатуру.
С одной стороны, я прекрасно понимал позицию итальянца. В конце концов Пуич вошел в руководящий комитет намного раньше меня и имел все основания рассчитывать на то, что президент его поддержит. С другой — как я мог снять кандидатуру, не поставив в известность того же Великанова? Потом, кстати, мы как-то обсуждали с ним ту ситуацию, и Алексей Николаевич признался, что вообще не рассчитывал, что меня изберут на оба поста — это было бы совсем уж нереально. Но в Женеве я, разумеется, об этом не знал. И тем не менее дал Почарелли согласие.