* * *
Однажды днем, когда на улице палило раскаленное солнце, в кофейню вошел высокий мужчина и присел за столик рядом с Розой и Парижем.
Роза не обратила на него внимания, это был самый обычный человек, она встречает за день тысячу новых лиц и трудно запомнить хотя бы одно. В этих лицах нет какой-то неестественной красоты, глазу не за что зацепиться.
Мужчина за соседним столиком, как и другие гости кофейни, приехал в этот город на отдых. Для него океан оказался лучшим лекарством от депрессии и переутомления. Кофе, как и всегда, был вкусным, этот чудесный аромат, казалось, исходил из стен, создавалось ощущение, что каждая деталь интерьера, начиная с корзинки для салфеток и заканчивая стульями, пропахла корицей; атмосфера была настолько душевная, домашняя, что не хотелось покидать это место.
– А вы верите в чудеса? – непонятно к кому обратился мужчина, но в свой адрес приняла его слова Роза.
– Да, – ответила она.
– Нет, – практически одновременно вставил Париж.
Казалось, что крупный мужчина с небольшой сединой на левом виске был рад тому, что его услышали и даже ответили. На его лице появилась улыбка, он был доволен.
– Да, – вновь повторила Роза.
Париж воздержался на этот раз и повернулся к окну. Вряд ли этот человек мог бы его чем-то удивить, но краем уха Париж все равно вслушивался в их диалог.
– Я начну с того, что я художник. Да, не смейтесь, в этом мире художником себя считает каждый второй, если не первый. Вы, например, тоже, наверное, умеете рисовать? – обратился он к Розе.
– Хочешь, я ему дам понять, что ты не художница, или, может, нам стоит уйти? – спросил, естественно, в голос у Розы Париж.
– Нет, не хочу. Мне очень интересно.
– Как скажешь, – Париж безразлично отвернулся к окну.
– Нет, я себя не считаю художницей. Но я знала одного художника… – Роза осеклась и замолчала. Ей не хотелось в эту минуту вспоминать о Пьеро.
– Да, это легкое занятие, что-то вроде профессии стряпчего, только за то, чтобы стряпать, платят больше! Так вот, большую часть своей жизни я рисовал в переходе, увы, на эту профессию спроса нет даже там, но я мог бесплатно нарисовать понравившуюся мне особу, а иногда даже и уйти с ней домой. О, да! – потирая бороду, произнес мужчина, смакуя. – Я был молод, красив и даже талантлив. Но, согласитесь, если каждую стряпчиху считать одаренной, то мир лишился бы таких мастеров, как Леонардо да Винчи. А поэтому на секунду представим, что я был профессией выше.
Роза с умилением смотрела на болтуна за соседним столиком. Париж сидел все время насупившись, то ли от своих мыслей, то ли от неприязни к новому знакомому Розы.